Тайны и парадоксы времени

Старик, да как же это так? — сказала старуха, дрожа от страха. — Ведь и версты нет до дома, а выходит, вишь, весь день с утра до ночи шли домой, а расстояние-то всего-навсего верста. Как это так?

Выходит, бабка, примнился нам день-то, — стал отгадывать этот случай старик. — В помраченном времени, в заколдованном кругу мы побывали с тобой. И людей ненастоящих видели. Слава Богу, что нас благополучно вынесло оттудова. А сон? К чему бы это?

И действительно, все с того сна началось. Пришли они к соседке Алене и говорят:

Нехороший сон ты, Аленка, видела — обморочный, и нехорошо, что нам его рассказала.

Какой сон? Никаких снов я не видела.

А утром кто приходил сегодня?

Да гляньте вы на улицу — ведь утро-то только началось!

Посмотрели старые друг на друга, жутко стало у них на душе, и, боясь оглянуться, побрели они как не по своему времени к своей избушке, где была еще ночь и горел на столе ночник." [124].

Собиратель народных легенд Владимир Дмитриевич ЦЫБИН в своем трактате о кладах и волшебных заклинаниях способность кладов «водить людей за нос» вообще считает за первейшее свойство заговоренного и закопанного в землю добра. Цыбин даже перечисляет и пытается классифицировать эти способы противодействия людям, никак не объясняя их. Но опять-таки, стоит присмотреться к этим волшебным свойствам с позиции физики, и почти все способы «вождения за нос» кладокопателей, будь то случаи, когда люди блуждают на пустом месте «в трех соснах» или когда они входят в дверь «и не могут в нее войти», так или иначе, могут быть связаны с искривлением Пространства-Времени. Все с тем же «темпоральным оружием»?

С удовольствием полистал монографию о кладоискательстве, и через несколько страниц — опять наткнулся на тех-же героев: клад, люди и Время. История начинается так: в городе Токмаке старику Чернышеву, человеку несуеверному, насмешливому и зажиточному (сын у него был послом в Бразилии), три раза привиделся один и тот же сон, будто явился к нему покойный родитель и сказал:

На ближних сыртах схоронен мною клад. Открыть я тебе его не успел. Теперь он меня мучает там, где я теперь живу. Спаси меня — иди туда и открой. Там есть приметное место — большой камень, ты подрой его .

Чернышев посмеялся над этим своим сном. Через неделю родитель опять пришел во сне и то же самое сказал Чернышеву. Тот и вовсе расстроился. и сказал себе: «Покойники снятся к перемене погоды». В третий раз отец вовсе пришел во сне расстроенный и, сказав то же самое, отхлестал старика Чернышева ремнем:

Вот тебе, неслух, к перемене погоды!

Проснулся Чернышев, мягкое место болит — рубцы синеют. «Что-то не так! — решил он. — Рубцы-то вправдашние». Собрался и пошел на то место верстах в пяти от города. Стал он рыть — и тут его затмило, голос услышал:

Чего ты, старик, могилу стал копать? Не рано ли?

Оглянулся — никого. Он опять принялся рыть. Опять голос из воздуха соткался. И в третий раз голос из воздуха остерег его. А он в ответ:

Ах, тютюнь-растютюнь, глотка ветряная.

Тут его что-то как ударило — ворона села на лопатку. Ему бы перекрестить ее, но старик давно отвергся от веры. Кинул он в ворону комком земли, задел за крыло — одно перышко отлетело и стало золотой цепочкой. Чернышев подхватил ее и драпу. Побежал к городу, а вышло — в горы. Там на горе дома стоят, и его избу видно — высокая. Он назад, а местность вокруг другая: леса сосновые, и в них люди с тремя лицами на голове. Глянул он в ручей, а там люди текут, и каждый держит на груди свое лицо, и спереди головы — лицо, и лицо с лицом разговаривают и смеются, а его, Чернышева, отражения в воде нет.

Как же так — меня нету?

Тут он прочитал молитву — проняло. Все исчезло. А он еще только за город вышел, и лопатка чистая, новенькая, в смазке, как прежде. Он и вернулся назад. Жена зовет завтракать. Чернышев и говорит:

Я за город сейчас выходил, согласно своему сну.

Да что ты, — говорит ему жена. — Ты и отлучался-то всего на минутку.

А где же я был?

В сарае инструмент проверял.

Ему потом и сказали, что нужно в церкви помянуть родителя и клад с него снять в церкви. Так и сделал и долго еще гадал, что же это с ним происходило. И, как человек читающий, с философской склонностью, определил: «Землю, должно быть, не довернуло, а потом довернуло, ну, я, мол, и попал в зазор.» А что, уловил, уяснил что-то старик: «Земля с Солнцем всякий миг находится в новой космической зоне.»

Такую расшифровку этого происшествия оставим на стариковской совести, скажу лишь, что разобраться здесь у современной науки шансов не больше, чем у того токмаковского деда.