Читаем Тайны и загадки Древнего Египта полностью

Обелиски, высокие и узкие каменные монументы, установлены обычно парами перед храмами Солнца. Благодаря своей высоте, варьирующейся между 10 и 32 метрами, монолитной природе и великолепной гармонии с архитектурой храма, обелиски производят очень сильное впечатление, хотя их самая эффектная черта — отражение и рассеяние солнечных лучей от покрытых золотом остроконечных вершин — утеряна за прошедшие тысячелетия. Обелиски были посвящены культу Солнца. Они произошли от более низкого и массивного бен — бена, который служил главным культовым объектом бога Солнца в Гелиополе. Египетские обелиски были особенно популярны среди более поздних правителей всего мира, и сегодня большинство из них находится за пределами Египта, украшая Рим, Стамбул, Лондон, Париж, Нью-Йорк. Обелиски изготавливались из единой твёрдой каменной плиты (из гранита, кварцита или базальта) и устанавливались на тяжёлые базы, создающие прекрасный баланс высокому и узкому монументу. Их стороны гладко полировались и украшались монументальными надписями, восхваляющими правителя, в честь которого создан данный обелиск. Несколько фигур павианов, выполненных в высоком рельефе, приветствующих встающее Солнце, украшали базы обелисков. Камень для обелиска отбивался от скалы, и при помощи мокрых деревянных клиньев плита откалывалась, и тысячи рабочих затем тащили этот груз по заранее сооружённой насыпи к Нилу, откуда он переносился на баржу, которую тащила флотилия лодок. Все эти организационные работы по изготовлению обелиска изображены на стенных рельефах храма Хатшепсут в Деир эль — Бахри. Для установления монумента требовалось сделать воронку вокруг его базы. На неё постепенно опускали камень путём постоянного удаления песка, которым была заполнена воронка. В решающий момент к верхней части обелиска прикреплялись верёвки, для того, чтобы проверить его равновесие — конечный этап в сооружении монумента.

Папирус Древнего Египта

Египетское слово «папирус» первоначально означало «то, что принадлежит дому». В приблизительно то же самое время, когда древние египтяне перешли от предыстории к истории, развивая письменный язык, они обнаружили, что возникла потребность не только в камне, но и местах для более широкой письменности. Они смогли решить эту проблему благодаря растению папируса, треугольного тростника, который символизировал Древний Низкий Египет. Растение было легким, сильным, тонким, и легким для переноски, и в течение тысяч лет, не было изобретено ничего лучше для письма и документирования. Самый ранний существующий зарегистрированный папирус датируется 1-ой Династией Египта, но предполагается, что папирус уже, возможно, использовался 4 000 лет до н. э.

Помимо использования для письма, папирус также использовался для матрацев на кроватях, для сооружения стульев, столов, и другой мебели, а также для циновок, корзин, коробок, сандалий, посуды, веревок и лодок. Кроме того, корень папируса был источником для пищи, медицины и духов. Папирус производился, и продолжает сегодня производится из тростника папируса, который растет в пресноводных болотах вдоль реки Нил.

Полосы из растения папируса вымачивались в воде, чтобы удалить сахарное содержание. Затем, полосы просушивались и раскладывались. Второй набор полос помещался под прямым углом к первому, снова накладываясь немного. Затем, сырой лист папируса пропускался еще раз, и оставлялся под тяжелым весом (обычно каменная плита), чтобы высохнуть в течение приблизительно шести дней. Остающийся сахар в пределах этой смеси запечатывает полосы вместе. Наконец, после высыхания поверхности листа полируется к гладкому концу при протирке (например, с раковиной или частью гладкой слоновой кости). Хотя во время различных периодов египетской истории, этот процесс мог быть немного различным. Например, Плиний, во время греческого периода, описывает процесс несколько по-другому и предлагает информацию относительно различных сортов папируса.

Практически, папирус был ограничен стандартным размером 47 см в длину максимум (29–33 см в среднем), и 22 см в ширину. Для более длинных документов страницы соединялись друг с другом, чтобы создать рулон папируса (свиток). Фактически, листы папируса обычно не продавались индивидуально, а в рулонах (приблизительно 20 листов), с волокнами, бегущими в том же самом направлении, за исключением последних листов. Однако, в более поздние периоды, были найдены также книги из папируса, названные старинной рукописью, которая, наконец, одержала победу над рулоном.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни
Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Теория эволюции посредством естественного отбора знакома нам со школьной скамьи и, казалось бы, может быть интересна лишь тем, кто увлекается или профессионально занимается биологией. Но, помимо очевидных успехов в объяснении разнообразия живых организмов, у этой теории есть и иные, менее очевидные, но не менее важные следствия. Один из самых известных современных философов, профессор Университета Тафтс (США) Дэниел Деннет показывает, как теория Дарвина меняет наши представления об устройстве мира и о самих себе. Принцип эволюции посредством естественного отбора позволяет объяснить все существующее, не прибегая к высшим целям и мистическим силам. Он демонстрирует рождение порядка из хаоса, смысла из бессмысленности и морали из животных инстинктов. Принцип эволюции – это новый способ мышления, позволяющий понять, как самые возвышенные феномены культуры возникли и развились исключительно в силу биологических способностей. «Опасная» идея Дарвина разрушает представление о человеческой исключительности, но взамен дает людям возможность по-настоящему познать самих себя. Книгу перевела М. Семиколенных, кандидат культурологии, научный сотрудник РХГА.

Дэниел К. Деннетт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять
Нейрогастрономия. Почему мозг создает вкус еды и как этим управлять

Про еду нам важно знать все: какого она цвета, какова она на запах и вкус, приятны ли ее текстура и температура. Ведь на основе этих знаний мы принимаем решение о том, стоит или не стоит это есть, удовлетворит ли данное блюдо наши физиологические потребности. На восприятие вкуса влияют практически все ощущения, которые мы испытываем, прошлый опыт и с кем мы ели то или иное блюдо.Нейрогастрономия (наука о вкусовых ощущениях) не пытается «насильно» заменить еду на более полезную, она направлена на то, как человек воспринимает ее вкус. Профессор Гордон Шеперд считает, что мы можем не только привыкнуть к более здоровой пище, но и не ощущать себя при этом так, будто постоянно чем-то жертвуем. Чтобы этого добиться, придется ввести в заблуждение мозг и заставить его думать, например, что вареное вкуснее жареного. А как это сделать – расскажет автор книги.Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача. Перед совершением любых рекомендуемых действий необходимо проконсультироваться со специалистом.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Гордон Шеперд

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Медицина и здоровье / Дом и досуг
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука