Тайны Инков

Это достигалось обращением к оттенкам, связанным с равноденствием или с солнцестоянием, то есть к какому-либо из двух воображаемых больших кругов, соединяющих либо звезды, отмечающие равноденствия или же солнцестояния через полюсы. Тогда-то я и вспомнил это обращение к традиции мифов одновременной регистрации двух событий, отделяемых полугодием, и, как я понял, имелось вполне достаточно доказательств существования сходного образа мышления и в Андах. И именно здесь астрономическое поле исследования Уртона, связанное с ситуациями «на земле», еще раз доказало свое неоценимое значение.

Между 1976 и 1980 годом Уртон провел этноастрономическое полевое исследование в общине Мисминай в департаменте Куско. Одним из результатов был тот факт, что само селение делилось на четыре четверти двумя пересекающимися пешеходными дорожками. Пешеходные дорожки тянулись взаимно кардинально, то есть одна шла с северо-востока на юго-запад, а другая с юго-востока на северо-запад. Эти дорожки пересекались в центре селения. Отметив в отчетах подобные квадратные деления селений в современном Эквадоре и области Аякучо в Перу, а также данные о таком же расположении у инков, Уртон заключил, что в идеале пешеходные дорожки задумывались протянутыми к четырем токам на горизонте восхода и заката солнца в солнцестоянии, (рисунок 2.8) [19].

Уртоновское объяснение значения взаимнокардинально-го, связанного с солнцестояниями пересечения в соединении земного и небесного пространства на горизонте подчеркивает андскую особенность мышления — понятие пача,которое пытается объединить пространство и время в единое концептуальное целое. Каждая взаимно кардинальная ось выполняет такую функцию, одна — соединяя точку восхода солнца на горизонте в июньское солнцестояние (северо-восток) с закатом в декабрьское солнцестояние (юго-запад), другая — объединяя восход солнца в декабрьское солнцестояние (юго-восток) с закатом в июньское солнцестояние (северо-запад). Эта традиция обеспечивает практические средства слежения за звездами, включаемыми одновременно в оба солнцестояния. Она отражена в диаграмме Пачакути Ямки (рисунок 2.4), соединяющей оба полугодия, засушливый сезон и сезон дождей, во взаимно дополняющее друг друга воображаемое объединение полов. Уртон показывает, как это концептуальное соединение поддерживается в Мисминае различными видами знаний.

Так, например, когда солнце декабрьского солнцестояния восходит в небесном темном облаке Лисы (юго-восток), говорят, что земные лисы рождаются у подножия горы, отмечающей на горизонте точку соединения с закатом июньского солнцестояния (северо-запад). Наоборот, по другой оси — в варианте связи, выраженной в наблюдениях Эрл-за, и в мифах о ламе и потопе — Плеядам и хвостовой части Западного Скорпиона (известным также как cruz calvarioи задняя часть Ламы) дается то же самое название, коллька,означающее «зернохранилище». Наконец, как будет показано в главе 5, андские мифы («траектория» бога Виракочи) также подчеркивают одну из этих взаимно кардинальных осей. Виракоча сначала появляется у Титикаки (юго-восток), отсюда идет по Андам в северозападном направлении, покидая в конце этот мир у Манты в Эквадоре.

По этим причинам мое первоначальное страстное желание отыскать «животных декабрьского солнцестояния» на «горе июньского солнцестояния» значительно остыло. Если андские жрецы-астрономы имели представление о явлении прецессионного движения, они могли также знать, что изменение в дате гелиакического восхода определенной звезды или объекта — как, например, Плеяд — означало изменение в такой дате любой другой звезды или объекта. Кроме того, у них под рукой имелись концептуальные средства — пересечение солнцестояний, чтобы осуществлять такие одновременные наблюдения. Это была вполне приличная рабочая гипотеза. Тем не менее я не имел понятия, чего следует ожидать, когда мы направили планетарий на время гелиакического восхода в декабрьское солнцестояние.

На что же тогда указывал планетарий? Планетарий, конечно, не был нацелен на отображение кечуанских объектов из «темного облака». Но я знал, как среди звезд расположена Лиса. То, что мы получили, внеся необходимые корректировки для обеспечения видимости темного облака на фоне отблеска Млечного Пути в гелиакическом восходе [20], иллюстрируется на рисунке 2.9а. Наблюдавший объекты темного облака, восходящие на Млечном Пути в декабрьское солнцестояние в 650 году н. э., видел бы почти полностью взошедшую над горизонтом Лису, за исключением ее хвоста, погруженного теперь — вследствие прецессионного движения — за горизонтом, вымоченного, запачканного и замаранного в восходящих водах небесного моря. Неожиданно я обнаружил, почему хвост у Лисы черный: только это потребовало время.

VII