Тайны Инков

С искажением мифологического языка, кроме того, пришла отмена всех традиционных форм связи с названиями. Там, где небесные движения некогда изучались как ключ для разгадки соответствующего порядка жизни человечества на земле, искажение в мире людей теперь проецировалось на небеса. «Звездам» понадобился «правитель». В результате такой «семантики» упростился диалог между микро- и макрокосмосом и открылись двери к закрытым прежде проклятиям черной магии.

Это нарушение гармоничного наследия, созданного за тысячелетие до этого жрецами-астрономами Тиауанако, проявилось в виде распада андской жизни на целую мозаику непримиримых форм государственного правления. В одной долине за другой как реакция на возвышение Уари возникала новая военная знать. Древнее и прежде мирное утверждение гордости за этническое многообразие и не подлежавшее сомнению право на местную автономию теперь стало источником ожесточенной и постоянной вражды между племенами. Бесценное интеллектуальное чистое золото Века Виракочи было обесценено внедрением медной фальшивки, поддерживавшейся с помощью силы. Великая космологическая схема, которая впервые вдохнула жизнь в андские айльюс и которая была воткана в каждый аспект их жизни, от языка до обрядов, и названа по замыслу самого ткача, поплыла по течению от причалов своей души. И именно здесь, в самой душе андского опыта — в котором небесная аналогия служила пищей и питьем тем, кто был голоден и жаждал справедливости, — откроется отныне величайшая рана.

Нельзя сказать, что события, начавшиеся с пачакути 650 года н. э., разрушили андскую религию. Скорее она наряду с человечеством разделилась на два потока. Религия крестьянства продолжала струиться, но струилась как бы подпольно. Поскольку система каждой долины вооружила себя против всяких пришельцев, каждая коренная этническая форма правления будет демонстрировать свое военное лицо всем другим, лицо сословия воинов своей области. Окруженные географией и стремлением местной военной знати выглядеть местными героями, андские айльюс превратились в замкнутые вселенные. Великие города погибли — сначала Уари, а потом, к 1000 году н. э., Тиауанако. Мосты были перерезаны. Долгая мрачная эпоха опустилась на высокогорья Анд.

На протяжении этих мрачных столетий воины хранили секрет изготовления бронзы. Поскольку война продолжалась и это техническое преимущество оставалось за ними, воины сохраняли свое «правление». Они правили не посредством осуществления господства над низшими сословиями, с которыми теперь совместно использовали землю. Скорее они управляли Духом своего времени, составляя планы внешних походов и предоставляя защиту своей локальной территории. Эта действительность отразилась и в языках, где кечуанский глагол, означающий «находить бронзу», льяк-сай, происходил от глагола «запугивать», а аймарское слово пачакути свелось к единственному определению — «времени войны».

В меру своих возможностей андское крестьянство поддерживало старые пути, но народы Анд больше не обращались к своему богу единым голосом. В этом смысле мифы о ламе и потопе представляют последнюю прямую передачу из предвоенной эпохи. Гибель эпохи невинности передает всю атмосферу фабулы современному уху. Однако уже тысячелетия тому назад Лао-Цзы, наблюдая подобное зрелище, произнес словно эпитафию по Веку Виракочи:

«Теряется Разум, а затем появляется достоинство.

Теряется достоинство, а затем появляется благосклонность. Теряется благосклонность, а затем появляется справедливость. Теряется справедливость, а затем появляется благопристойность. Правила благопристойности — это видимость лояльности и веры и начало хаоса. Традиционализм — это цветок разума) но и невежества начало».

Таким же образом андская мифологическая традиция, некогда являвшаяся языком священного откровения, основанного на эмпирическом наблюдении, превратилась в руках воинов в орудие политики. Утверждая, что технический язык андской мифологии был истиной по букве, воины предпринимали первый шаг в мистификации древней традиции и изменении навсегда культурного наследия Анд. Теперь лишенный своей изначальной функции как генератора мысленных образов, технический язык мифологии будет служить воинам средством устрашения, и ни рай, ни земля никогда уже не будут теми же самыми. Исконный принцип «как наверху, так и внизу» перестал служить приглашением к участию в более широкой гармонии. Теперь он возвещал о внезапной гибели, на небесах обнаружились принципы войны и господства.

ЧАСТЬ III ВОИНА ПРОТИВ ВРЕМЕНИ

ГЛАВА 9 ИНКСКОЕ ПРОРОЧЕСТВО