Тайны исчезнувших цивилизаций

К нему вернулся энтузиазм, и работы ускорились. Ступень за ступенью продвигалась группа к основанию лестницы. Наконец вся лестница была свободна, и показалась дверь, заложенная камнями, замурованная и снабженная двойной печатью. Разглядывая оттиски печати, Картер с огромной радостью обнаружил царскую ее принадлежность: некрополь с изображением шакала и девяти пленных. Уже это давало надежду, что грабители обошли гробницу стороной. Само ее расположение и обстоятельства раскопок говорили о том, что, видимо, о ней все давно забыли: каменотесы поленились уносить от чужой усыпальницы щебень, выбиваемый из скалы, и сваливали его сначала на вход в усыпальницу Тутанхамона, а позже — и поверх него. Жрецам же, неусыпно охранявшим входы, это оказалось на руку, поскольку меньше оставалось вероятности, что грабители вспомнят о богатой гробнице. А если и вспомнят, перелопатить столько щебня, чтобы влезть в могилу, врагу не пожелаешь. Потом о гробнице забыли и сами жрецы… А позднее над этой гробницей построили дома для рабочих, трудившихся в Долине, тем самым окончательно похоронив и «засекретив» место усыпальницы юноши-фараона.

В верху кладки Картер проделал небольшое отверстие и, посветив в него, заглянул вовнутрь. Он ничего не увидел, кроме камней и щебня. Груды возвышались до самого потолка.

Разуверившегося лорда Карнарвона не было не только в Долине царей, но и в Египте. Картер послал ему в Англию телеграмму. "Наконец, — говорилось в ней, — вы сделали чудесное открытие в Долине: великолепная гробница с нетронутыми печатями вновь закрыта до вашего приезда. Поздравляю".

"То был волнующий момент для археолога, — писал Картер. — Совсем один, если не считать местных рабочих, после долгих лет тщательных усилий я стоял на пороге того, что могло быть великолепным открытием. Все, буквально все, что угодно, могло находиться за этим входом, и понадобилось все мое самообладание, чтобы не взломать кладку и не приступить к немедленным исследованиям".

Чтобы не искушать себя и для большей сохранности гробницы, Говард Картер вновь засыпал лестницу, поставил наверху охрану и сел ждать Карнарвона.

Лорд Карнарвон и его дочь леди Эвелин Герберт прибыли в Луксор 23 ноября. Доктор Алан Гардинер, которого Карнарвон пригласил с собою в поездку, обещал прибыть в первых числах нового года. Доктор Гардинер — знаток папирусов, и его знания могли пригодиться при вскрытии гробницы, ибо первооткрыватели надеялись обнаружить в ней множество надписей, а возможно, и свитки.

Когда лестницу вновь очистили, археологи пригляделись наконец к печатям. Несомненно, одна из них была царской, а другая жреческой: оттиск печати стражей некрополя. Значит, воры все же побывали в усыпальнице. Впрочем, если бы гробница была целиком ограбленной, не имело бы смысла вторично запечатывать ее. И все же это об стоятельство сильно испортило настроение Картера, пока расчищали идущий с востока на запад коридор длиною в 27 футов. 26 ноября археологи обнаружили второй замурованный дверной проем.

Картер пишет: "Наконец мы увидели полностью расчищенную дверь. Наступил решающий момент. Дрожащими руками я проделал узкую щель в верхнем левом углу каменной кладки. За нею была пустота, насколько я мог определить железным щупом… произвели пробу воздуха на пламя свечи, на предмет скопления опасных газов, а затем я немного расширил отверстие, просунул в него свечу и заглянул внутрь. Лорд Карнарвон, леди Эвелин Герберт и египтолог Кэллендер стояли рядом и с волнением ждали моего приговора. Сначала я ничего не разглядел, потому что поток горячего воздуха из гробницы задувал свечу. Но постепенно глаза мои привыкли к мерцающему свету, и передо мной из полумрака начали возникать странные животные, статуи и… золото — повсюду сверкало золото! На какое-то мгновение — тем, кто стоял рядом со мной, оно показалось вечностью! — я онемел от изумления. Наконец лорд Карнарвон с волнением спросил:

— Вы что-нибудь видите?

— Да, — ответил я. — Чудесные вещи…"

Один из коллег Картера писал не менее взволнованно: "Мы увидели нечто невероятное, сцену из волшебной сказки, великолепную сокровищницу из оперных декораций, воплощение снов творящего композитора. Напротив нас стояло три царских ложа, а вокруг них сундуки, ларцы, алебастровые вазы, обитые золотом кресла и стулья — нагромождение сокровищ фараона, который умер… еще до того, как Крит достиг расцвета, задолго до рождения Греции и зачатия Рима, — с тех пор прошло больше половины истории цивилизации…»

Сотни предметов находились в этом помещении, впоследствии названном Передней комнатой, в полнейшем беспорядке, "как ненужная мебель в чулане", по меткому выражению сэра Алана Гардинера.

И только две фигуры в полный рост, симметрично взаимонаправленные, стояли по обеим сторонам замурованного и запечатанного дверного проема, что находился по правой стене. Фигуры были из дерева, пропитанного чем-то вроде асфальта, раскрашенные черными и золотыми красками, на лбу у них были царские уреи, а в руках — золотые жезлы. Каждая из фигур опиралась на длинный посох.