Тайны Истинного мира

Со сна я зябко куталась в куцую курточку, задирая воротник повыше к подбородку.

Дальнобойщик высадил нас на кольцевой дороге и обиженно сморщился, когда я попыталась всучить ему две последние мятые пятидесятирублевки. Уже наступил вечер, зимой больше похожий на глубокую ночь. Трасса была ярко освещена фонарями, отчего машины казались блестящими вихрями, проносящимися мимо. Вдалеке мертвым монстром чернел остов недостроенного завода, рядом трубы теплосети выпускали из широких ртов серый резко выделяющийся на фоне чернильного почти грязного неба дым.

Мы трое молчали, поглядывая друг на друга.

– Так, – решилась я, – ты прости, Эдик, но здесь наши пути расходятся.

– Что значит, расходятся? – Тут же взвился он. – Ты неблагодарная, Маша! Не забудь, я тоже сильно рисковал, когда вытаскивал тебя из Зачистки, а теперь ты хочешь вытолкнуть меня из игры?

– Какой игры, Эдик? – разозлилась я.

– Игры в кристаллы! Я теперь тоже ввязался в эту историю, я тоже засветился…

– Так для тебя это игра? Ты не заметил, что мы с Сэмом очень похожи на отчаянно выживающую компанию, и, думаю, без тебя мы точно выживем!

Я выставила руку, пытаясь поймать попутку.

– Даже не думай! – взвизгнул Эдик, с силой оттаскивая меня от дороги.

– Одурел? – Я попыталась вывернуться и хорошенько ударила его локтем.

Со стороны, наверное, мы представляли собой странную пару, танцующую вальс на темной остановке. Сомерсет налетел на Эдуарда со всей горячностью подростка, толкая мужчину в грудь. Тот не ожидал нападения, поэтому отступил, и я легко отскочила от него.

– Не забывайся, инферн! – заорал Эдик, вытаращив от злости глаза, и выставил вперед ладонь.

– Осторожно! – Сэм как-то ловко схватил меня за руку и оттащил на несколько шагов.

Неожиданно металлическая конструкция остановки захрустела и одна сторона погнулась под натиском невидимой силы. Домик для пассажиров, продуваемый всеми ветрами, покосился, и крыша с грохотом слетела, вонзив в асфальт острый край.

Я изумленно таращилась то на Эдика, то на безобразие, устроенное им. Парень и сам открыл рот от удивления, разглядывая разрушения.

– Не стой у нас на пути, все равно больше сил нет! – прорычал Сэм хрипловатым подвывающим голосом и сделал к Эдику шаг. Тот обратил ошарашенный взор к моему юному защитнику и тут же выставил перед собой скрещенные пальцы, бормоча:

– Чур меня! Чур меня! Только попробуй меня укусить. Только попробуй, инферн!

Пока Эдик переключил внимание на скалившегося мальчишку, я остановила машину.

– Сэм, шевелись!

Сомерсет быстро забрался на заднее сиденье рядом со мной и с силой захлопнул дверь, что даже стекла зазвенели, а наш водитель-благодетель обиженно поморщился в зеркальце заднего вида.

Эдик, раздавленный и растерянный, по-прежнему стоял на остановке, крутя головой, и, вероятно, соображая, как теперь ему поступить. Он хотел броситься вдогонку и лихорадочно затряс рукой, пытаясь остановить попутку, но вместо этого с громким воем сирены рядом с ним притормозил милицейский автомобиль, сверкающий разноцветными ослепляющими огнями. Из приоткрытого окна показалась донельзя довольная физиономия.

– Ты зачем остановку раздолбал? – спросил страж порядка и хищно улыбнулся.

Мы быстро ехали по названному мной адресу.

– И куда мы? – тихо поинтересовался Сэм.

– Домой ко мне.

– Зачем? – Округлил тот черные глаза. – Там нас наверняка уже ждут!

– Наверняка, – согласилась я. – Но я должна понять, чьи воспоминания в моей голове!

Я устала. Устала в течение двух дней носиться, как умалишенная, от бесконечной, бессмысленной погони, каждую минуту спасаясь. Устала от бегства. Мне очень хотелось все закончить одним махом. Просто открыть глаза и оказаться в другой жизни… Вероятно, с такой же мыслью я стерла себе цвет и заодно память.

Мы остановились рядом с домом, в котором я снимала квартиру, или девушка, место которой я пыталась занять после потери памяти. Вокруг было безлюдно, только мерзли одинокая фигура любителя собак, выгуливавшегося огромного добермана, да рядок занесенных снегом автомобилей. Окна нужной квартиры таращились черными беспросветными квадратами. В подъезде сломанный лифт скалился черной открытой кабиной, так что на девятый этаж пришлось подниматься по лестнице. Со стен, исписанных «приветами» на исконно русском наречии, осыпалась известка. Стояла вонь. А на одном из междуэтажных пролетов я знатно споткнулась о сломанную коляску, и, надо сказать, чуть не разбила нос о погнутые перила.

Мы почти не говорили, ощущая тяжесть прошедшего и охваченные предчувствием грядущего дня, полного жажды выживания. Я запуталась в собственной истории, и втянула в нее другого, ни в чем не повинного человека, между прочим, еще ребенка.

Когда мы добрались до нужно этажа, я стала искать по карманам ключи от входной двери.

– Ты чего, Маш? – тихо спросил Сэм.

– Ключи потеряла. – Я с тоской попыталась толкнуть наглухо запертую дверь.

– Где?

– Откуда я знаю? Мы сегодня носились по всему пригороду!

– Понятно, – Сэм внимательно осмотрел замок и вытащил из кармана тонкую скрепку.

Он долго крутил ей в замочной скважине, сопя как паровоз.