Тайны Истон-Холла

В это утро ему повезло. Снег так и не пошел, дорога подмерзла, а под ногами скрипел ледок. Более того, он обнаружил — или ему это показалось — некоторые признаки, свидетельствовавшие о том, что форт Макгарри недалеко: сломанное стремя, валявшееся на обочине дороги, и почерневшее кострище, наполовину прикрытое снегом. Все это убедило его, что путешествие подходит к концу. Ощущая явный подъем духа, он решил идти не оборачиваясь. Правда, видел, что в тридцати — сорока ярдах сзади бредет волк. Что ж, пусть его! Ему-то какое дело? Но бросив очередной взгляд через плечо и убедившись, что серая масса никуда не исчезла, он понял, что попал в беду. Сам того не заметив, он приблизился к противоположному краю дороги, где почти вплотную к ней рос скрытый снегом кустарник. Он наступил на птичье гнездо, и прямо у него из-под ног, яростно хлопая крыльями, вылетела крупная тетерка. От неожиданности он замахал руками, отгоняя птицу, споткнулся о корень дерева и рухнул на землю. Сразу же поднялся, почувствовав, однако, как разъяренная тетерка продолжает бить его крыльями по голове. Ступня не действовала. Стоя на здоровой ноге и используя повернутое дулом вниз ружье как костыль, он ощупал пальцами правой руки поврежденную ногу, скрипя зубами от боли, поднимавшейся от ступни к колену. То ли лодыжка сильно растянута, то ли связки порваны, трудно сказать. Ясно одно: нога не держит, а это значит, он практически обездвижен.

Время близилось к полудню, блеклое зимнее солнце бросало на землю мутный, слегка загадочный свет. Волк остановился в двадцати ярдах позади и, припав на передние лапы, с интересом разглядывал его. Несколько минут он продолжал бессмысленно стоять на месте, по-прежнему ощущая боль в лодыжке и соображая, что предпринять. А что еще? Разложить костер да как следует осмотреть ногу. Солнце начало медленно переваливаться за горизонт. Он соорудил небольшой костер у обочины, подождал, пока пламя поднимется повыше, разложил циновку, снял ботинок и толстый носок. Нога вся исцарапана, лодыжка вздулась почти вдвое против своего нормального вида. Тем не менее решив, что скорее всего она все-таки растянута, он туго обмотал ее куском материи, обулся и присел, вновь задумавшись. Опять-таки оставалось только одно — заночевать, надеясь на то, что к утру он будет в состоянии передвигаться. Неторопливо, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, он набрал побольше сучьев, сложил их в кучу рядом с костром и, кляня судьбу за свои неудачи, уселся на циновку в ожидании наступления темноты. Волк по-прежнему лежал в двадцати ярдах, не спуская с него глаз. Когда тени стали удлиняться, он заметил, что волк приблизился: теперь он находился уже в десяти ярдах от костра. Человек понимал, что его ленивые движения здесь, вблизи тепла, обманчивы, хищник следит и отмечает каждый шаг — даже когда рука тянется к коробке с печеньем, прижимает уши к туловищу, готовый в любой момент податься назад, стоит лишь увидеть, как путник поднимается на ноги. Он провел бессонную ночь, болела лодыжка, да и мысли не давали покоя: волк совсем рядом, за кругом света от костра, а он практически беззащитен.

На рассвете он очнулся и обнаружил, что костер почти погас, а расстояние между ним и волком сократилось до двух ярдов. Выругавшись, схватил горящую головешку и швырнул в зверя, заставив его отползти подальше. Лодыжка сильно болела. Шел густой снег: на циновке уже вырос слой в дюйм, а то и два толщиной. Он всячески бодрился, говорил себе, что останется лежать здесь, вдали от людей, пока нога не заживет — у него есть винтовка и семь патронов, — но при этом отлично понимал, что, если не тронется с места, его просто засыплет снегом. Спасение заключается в движении, том движении, которое дикий край ненавидит, однако проползти даже несколько футов оказалось немыслимо больно. Волк по-прежнему зорко наблюдал за тем, как он готовится, складывает на сани свои пожитки и, используя ружье как костыль, пытается выбраться на дорогу. Не пройдя и десяти ярдов, он вновь упал в снег, кляня на чем свет лодыжку и судьбу, забросившую его в такую даль, отнявшую спутников и наславшую тетерку, из-за которой он повредил ногу. Напуганный его хриплым голосом волк отступил на несколько шагов, но увидев, что путник не собирается идти дальше, остановился.

Снегопад усилился. Опустив взгляд на варежки, он обнаружил налипший на них снег. Поспешно стряхнул его, но на его месте появились новые хлопья. Он сам дивился своему спокойствию. Вот он сидит тут, на краю безмолвия, под непрестанно падающим снегом, с поврежденной лодыжкой, один, после таинственного исчезновения спутников (что же все-таки могло с ними случиться?), да к тому же еще и волк не спускает с него глаз. Но он испытывал странное чувство, будто оторвался от собственного тела и, удобно устроившись где-то высоко в небе, смотрит на человеческую фигуру, неловко примостившуюся на обочине дороги с винтовкой в руках, в десяти ярдах от которой лежит волк.

А снег продолжал падать на землю.

Глава 20 ИСТОРИЯ С КЛЮЧОМ