Тайны Истон-Холла

Выдав эту информацию, Пирс довольно выразительно посмотрел на ящичек с деньгами, и мистер Пертуи решил прекратить допрос. Он и так услышал все, что нужно. Выяснив адрес Тестера в Саутуорке, где тот живет с матерью, отпустил посетителя и снова сел за стол, на котором лежал последний выпуск с новостями финансового рынка. Мистер Пертуи погрузился в их изучение, но, казалось, его беспокойные мысли бродили где-то далеко. Небо, обещавшее утром хороший день, резко нахмурилось. Пошел дождь, струи заливали окна кабинета, и мистер Пертуи, невидяще уставившись в сторону, в который уж раз подумал, до чего же ненавидит и комнату эту, и окна, и все, что за ними находится. Приходилось признать: в своих делах он дошел до кризисной точки. Либо он продолжит осуществление плана, занимавшего его мысли в течение последних трех месяцев, с тех самых пор, как он пришел к мистеру Крэббу и попросил написать письмо, либо следует от него отказаться и сделать вид, что ничего и не было. Пока никаких решительных шагов не сделано — это ясно. Мистер Пертуи оказался в положении человека, который, решив предать огню дом врага, зажигает факел, подносит к соломенной крыше и в последний момент отдергивает его. Обдумывая свой разговор с Пирсом, открывающиеся перед ним в связи с пропажей ключей от сейфа возможности, прикидывая в уме с полдюжины других возможных вариантов, мистер Пертуи снаружи у двери вдруг услышал какой-то шум. Прихватив трость, он было приподнялся, но выяснилось, что это рекламная продукция, которую почтальон просунул через щель в двери. Она плавно опустилась на пол, а мистер Пертуи стоял, глуповато посматривая на ворох бумаги, и дождь все стучал и стучал в окно, где-то неподалеку часы отбили время. Мистер Пертуи почувствовал, что не в силах больше оставаться в этой комнате. Груды бумаги, замызганный пол, пустая коробка из-под обеда Грейса — все это, пусть и слишком хорошо знакомое, производило на него сейчас особенно удручающее впечатление.

И тут его осенила идея. В ящике стола лежало письмо, адресованное графу N, в котором говорилось о печальном состоянии деловых взаимоотношений этого вельможи с фирмой «Пертуи энд K°». Мистеру Пертуи вдруг пришло в голову, что доставка письма графу, в его клуб, послужит неплохой разрядкой. Не тратя времени, он надел пальто и шляпу, взял трость, положил конверт во внутренний карман и вышел на улицу. Здесь мистер Пертуи сделал весьма необычную для себя вещь: он дошел до стоянки кебов на Ладгейт-Хилл и поехал по Флит-стрит и Стрэнду в сторону Трафальгарской площади. Но едва устроившись в экипаже и подперев тростью подбородок, мистер Пертуи вдруг почувствовал, что такой способ передвижения облегчения не принесет. Он попытался сосредоточиться на протекающей мимо людской массе: огромного роста мужчине, почти на фут возвышающемся над остальными, бедном уличном музыканте, наигрывающем на рожке невдалеке от перехода, напротив Сент-Брайд-черч, но потом понял — занятие это бесполезное, поскольку постоянно возвращался к своим мыслям, к тому, что услышал от Пирса. Придумывал разнообразные ходы, которые могли бы позволить ему осуществить план. Но тут же от них отказывался в пользу дюжины других вариантов — возможно, более эффективных. А затем, вновь все проанализировав, признавался себе, и тоже почти сразу, что слишком уж они расплывчаты либо просто невыполнимы. Таким образом мистер Пертуи провел совершенно ужасные четверть часа, тяжело опираясь на трость и глядя в окно кеба. Он выглядел несколько непривычно, и любой увидевший его мог подумать, будто это умалишенного везут. Добравшись до Трафальгарской площади, мистер Пертуи почувствовал, что дальше ехать не в состоянии, остановил кеб, расплатился и поспешно зашагал по Пэлл-Мэлл, затем свернул на Сент-Джеймс-стрит, где и находился, насколько ему было известно, клуб графа N.

Времени уже было, наверное, половина второго, небо сделалось графитно-черным, безостановочно лил дождь. Покрыв быстрым шагом примерно полмили и стараясь больше сосредоточиться на самой ходьбе, чем на одолевавших его проблемах, мистер Пертуи немного пришел в себя. Но тут возникла еще одна трудность. Мистер Пертуи намеревался зайти в клуб, где, как подсказывал опыт, он скорее всего застанет графа либо в комнате для игры в карты, либо в библиотеке. Однако же мистер Пертуи не являлся членом этого заведения (его собственный клуб, довольно скромный, находился в «Ковент-Гарден»; там можно было поиграть в вист с шестью-семью отставными адвокатами и коммерсантами средней руки) и, как ему вдруг стало очевидно, войти туда не так-то просто. Тем не менее, проделав весь этот путь, он будет просто презирать себя, если не предпримет ни малейшей попытки. Комкая в руках письмо, мистер Пертуи взлетел по ступенькам и вошел в вестибюль клуба. В глубине души он надеялся, что ему удастся проскользнуть внутрь незамеченным, но тут перед ним вырос мажордом, осведомившись, чем он может быть полезен.

— Мне бы с графом N переговорить, — просительно начал мистер Пертуи. — Если, конечно, его светлость здесь.