Тайны Изнанки (СИ)

— Я их не помню. Знаю только по рассказам деда, — добавила девочка и посмотрела снизу вверх на Милиана. Тот потеребил ее плечо. Значит, девочка сирота…

— Мне жаль, — сказал я и вновь посмотрел на фотокарточки, на лица молодых и счастливых волшебников.

Каким был Милиан в молодости? Таким же строгим, ответственным — или берущим от жизни всё и помногу, ни о чем не жалея? С фотокарточки смотрел уверенный в себе и завтрашнем дне молодой мужчина, невысокий, но крепкий, умеющий красиво и стильно одеваться. Он любяще прижимал к своей груди зажатую в ладони руку супруги, словно обещая ей, что всё будет хорошо, он защитит ее, и она всегда будет удостаиваться его внимания. На другом фото, где супруга Улло была одна, в ее взгляде, выражении лица проскальзывает явно уловимая грусть. Она что-то знает, что-то предчувствует, чем-то озабочена?

Родители Венди. Оба не старше меня. Гордые своей судьбой, своей жизнью, счастливые. Неужели их не стало, когда они были так молоды? Улло и внучка обмолвились о них в моем кабинете. А жена Милиана — неужели она тоже скончалась? Улло ни разу не намекал, что у него есть — или была — супруга, где она. Вряд ли он стал хранить ее фотокарточку, если бы они расстались при жизни.

— Как ты применил магию? — прервал мои размышления Милиан.

— Никак, просто… разозлился и взмахнул, — быстро ответил я и продемонстрировал уже без спицы, как я замахнулся в него, когда колдовал. — Вы не сердитесь?

— Что ты думал в этот момент? — Не ответив на мой вопрос, Милиан шагнул к дивану, с которого я, очнувшись, вскочил несколько минут назад, и сел на него, сложив руки на коленях и положив свою палочку на столик перед собой.

— Я, честно, просто хотел, чтобы вы от меня отстали, простите, конечно, за прямоту, мне сейчас вроде лучше, но не сильно. — Я развел руками. — Я не могу точно сказать, это как-то неуловимо, непросто объяснимо, это вышло само собой!

— Это важно, Константин. Чтобы я смог понять, как живет и работает магия внутри тебя. Чтобы я помог тебе изучить ее и направлять.

Господи боже, теперь что, помимо обмена энергией на внутриклеточном уровне и сидящая внутри меня магия тоже будет активничать? Я не вынесу этого, в голове просто-напросто не укладывается!

— Я… сильно захотел выместить злобу. — Я попытался достаточно точно описать, что происходило со мной пару минут назад. — Был в гневе, думал: вот бы ударить, вот бы проучить! Потом почувствовал словно такое бурление в груди, ну, когда что-то приятное случается, на душе аж тепло становится.

— Ага, и тебе настолько приятно было, что ты задумал меня покалечить. Не объясняйся, знаю, что в те секунды так и было, и я не сержусь на тебя особо. — Милиан усмехнулся и вскинул ладонь, не давая пролиться моей самозащитной тираде. — Всё с тобой ясно.

— Да? А мне вот про себя вообще ничего не ясно! — выпалил я, подошел ближе и встал напротив Улло, взирая сверху вниз. — Мы так не договаривались: что вы будете в моем мире, в моей Москве применять вашу, изнаночную, магию и отправлять меня сюда без моего же желания! Я с вами и с вашим волшебным Советом не заключал никаких договоров! Вы нарушаете мои права! Вы вторгаетесь в мою личную жизнь! Говорите хранить тайну волшебства от семьи, друзей и коллег!

— Константин, это пройдет… — попытался воззвать ко мне Улло, но я уже распалился и продолжал, не желая его слушать и не обращая внимания на Венди, которая стояла возле буфета и со страхом смотрела на меня:

— Да какое там пройдет! Что вам известно обо мне?! Что я лишь музыкант, дирижер! Я не воин, во мне нет чувства и желания борьбы! Вы даже не пытаетесь поставить себя на мое место, чтобы понять, чем и как я рискую, помогая вашей Изнанке!

— Я прекрасно понимаю тебя, поверь, — произнес Милиан и, сняв очки, устало потер пальцами переносицу. Я осекся и посмотрел на фотокарточки.

— Тогда почему, зачем вы так делаете? Не спрашивая меня, помимо моей воли?.. — Я сдулся: полный злости монолог выжал из меня все положительные и отрицательные эмоции, что даже сложно было говорить.

— Чтобы ты не раздумал. Знал, что даже невероятное возможно. И мог решительно действовать в отчаянных ситуациях, предугадывая наперед.

Ответ Улло был достаточно прост и одновременно глубок. Но так на курсах молодого бойца в армии морально готовят, суют новобранцам на завтрак такую установку про «будь готов — всегда готов». Какая стратегическая готовность нужна мне, живущему в мирное время в столице? Я не гражданин Изнанки! Если у них всё так плохо, пусть готовят к неизбежному своих жителей, но не новобранцев! Они — я в их числе — не знают даже, что их может ждать, подстерегать в неизвестном мире.

— Ты у меня третий, — вдруг произнес Улло.

Что? Я не совсем понял, что он имел в виду и к чему вообще. Что я — третий избранный, отданный ему на поруки? Тогда боюсь узнать, что с предыдущими двумя. Надеюсь, они не кончили плохо.