Тайны Калиджии

– Там, откуда я родом, вся рыба искусственная. Технологический прибор из нескольких тюбиков разношерстных элементов создает подобие рыбного мяса.

– Какой странный у вас мир!

– Погоди, а ты что, не с планеты Земля?

– Земля? Ха-ха-ха, это же надо так назвать родной дом! А почему не камень или дерево? – Заливистый хохот заполнил все пространство вокруг и, кажется, мое сердце.

– На моей планете суша занимает 29 % поверхности, остальное – вода. Потому и Земля! – Я тоже загоготал.

– А моя планета называется Фелитус Грамикос, – гордо, подняв массивный подбородок, заявила Мара.

– Звучит лаконично! Погоди, если мы с разных миров, то как можем понимать друг друга?

– Это так не объяснишь. Любой новорожденный появляется со знанием общего языка. Ты думаешь, мы сейчас на твоем родном говорим? Не-е-ет. Некий защитный механизм организма, сплетенный с энергосистемой нового мира, во избежание чрезмерной нагрузки упрощает процесс коммуникации.

– Чего-чего? Ты сейчас на общем говоришь или на китайском? Слушай, тебе бы промты создавать для нейросетей. А сколько я пролежал без сознания?

– Нейрочего? – Мара вытаращила глаза и помотала головой, глядя на меня как на прокаженного, но затем опомнилась. – Почти сутки. Хорошо, что в момент осмотра пляжа у меня имелись лечебные припарки, иначе минус одно деревце на твоем запястье.

– Как сутки? Да на мне раны почти зажили! – Я недоверчиво покосился на свое тело.

– Калиджия имеет множество тайн, одна из них – быстрое восстановление после травм. Кости срастаются, раны затягиваются, даже вырванные органы вновь регенерируют!

– Калиджия? Так называется эта планета?

– Я не до конца уверена, что это планета. Ведь края еще никто не достиг. Здесь обитают сотни миллионов разумных из огромного разнообразия миров. У тебя очень много вопросов. Ходить сможешь?

– Смогу. Лень, конечно. Вряд ли у вас есть андроиды-переносчики, да?

– Ха-ха. Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но в Калиджии не работают электроприборы! Ничего, лень из тебя быстро вылетит. Иначе не выжить. Как доешь, встретимся снаружи.

Корнеплоды оказались сочными, хрустящими, с большим количеством прожилок. На вкус как микс из редьки, томата и моркови. Закончив трапезу, я хотел прилечь обратно на кровать, но вдруг ощутил прирост энтузиазма и бодрости! Так вот какими свойствами обладает натуральная еда! Словно боец, оказавшийся на ринге, готовый рвать и метать, я вылетел во двор. Мой порыв не остался незамеченным.

– Мара, чем тут можно заняться? Я уже больше суток не смотрел сериалы! Мне срочно надо что-то сломать или кого-то ударить! Помоги направить энергию в нужное русло. Не хочу грешить!

– М-м-м, есть пара идей. Тебе какое оружие больше нравится?

– Я фехтовал в молодости, любые клинки сойдут. Катаны, гладиусы, рапиры, все умею!

– Так, получается, ты воин? Как это здорово! В нашей деревне одни труженики живут. Наконец-то защитник будет! Есть у меня один клинок, от бывшего мужчины остался.

– А что с ним случилось? – словно ледяной водой окаченный, спросил я.

– Разбойники раз в месяц приходят, дань собирают. Всех крепких мужчин забирают на каторгу. Но мы тебя спрячем! – Грусть тенью легла на лицо Мары.

– Негоже это – прятаться от бандитов. А что, если дать им бой? У всех много жизней, риск не так велик. – Я не соглашался, заносчиво поднимая к потолку только что врученный мне двуручный меч.

– Против хорошо экипированных воинов с боевыми дарами пойти вилами да топорами? Поверь, я знаю, о чем говорю. Сопротивляться бесполезно! Разбойники называют себя «железное братство». Через две недели ждем их посещения. Продукты заготовили заранее. Если дань покажется бандитам недостаточной, не избежать беды. В назидание убьют кого-нибудь.

– Ладно, там видно будет! Так просто не оставлю бесчинство! – сказал я, смачно притопнув и вызвав довольную физиономию у амазонки.

И откуда вдруг во мне проснулась бравость? Скорее всего, я хотел порисоваться перед Марой. Но имелось и что-то другое, не до конца осознаю порыв отваги.

– Пора патрулировать пляж. Бурунги осмелели. Все чаще пугают рыбаков своим присутствием. Надо бы проредить популяцию. За мной! – скомандовала воительница, ухватив покрепче копье.

– Бурунги? Тот премерзкий лисопес, что в меня вцепился?

– Ага, странное ты дал определение. В Калиджии не будет привычных твоему миру тварей, наверное.

Наконец мне удалось рассмотреть деревню, представляющую из себя десяток лачуг, обвешанных рыбацкими сетями. Потрепанный временем колодец на окраине скучал от одиночества. Мы двигались по разбитой дороге, когда за пределами поселка встретилась небольшая ферма. Старенькая хозяйка приветливо помахала нам рукой, мы ответили взаимностью. На грядках росли миниатюрные кустарники, корнеплоды и овощи. В небольшом загоне, пристроенном к ферме, на солнышке загорали гипертрофированные гусеницы размером с косую сажень.

– Для чего вы держите гигантских насекомых? Они не опасны? – спросил я, брезгливо косясь на упитанных волосатых гусениц.

– Абсолютно безопасные. Ничего, разок жаркое из ползунов попробуешь, потом за обе щеки не оттянешь!

– Экзотика, однако!