Тайны католических монашеских орденов

Кальвин проповедовал аскетизм в мирской жизни — то есть полный отказ от развлечений и удовольствий. Он считал, что люди должны все свободное время проводить за чтением Библии, одеваться в платье только приглушенных, темных тонов, а деньги тратить лишь на самое необходимое. Это жесткое и бескомпромиссное учение нашло много сторонников в среде бюргеров, потому что отвечало их стремлению к бережливости и накоплению денег.

Кальвин стал главой протестантской церкви Женевы, но чересчур строгие правила, которые он старался ввести в этом свободолюбивом городе, не пришлись женевцам по душе. В 1538 году горожане изгнали Жана Кальвина из Женевы. Кальвин был приглашен проповедником в Страсбург, где за короткое время сумел добиться больших успехов в укреплении дисциплины местных жителей. Он проповедовал, писал исследования на религиозные темы и перерабатывал свой труд «Наставление в христианской вере»; лекции Кальвина пользовались большим успехом в Страсбурге.

Во время своего изгнания Кальвин пытался наладить отношения с немецкими протестантами, чтобы объединить швейцарскую и немецкую церкви. Однако он разошелся во мнениях с Лютером по некоторым религиозным вопросам и поэтому не смог добиться желаемого единства протестантов.

Несмотря на успешную деятельность в Страсбурге, Кальвина не удовлетворял этот маленький город, где невозможно было добиться заметных результатов своей деятельности. Он мечтал вернуться в Женеву и стать главой целой республики. В 1538 году Кальвин написал своим приверженцам в Женеву, призывая их не падать духом и терпеливо ожидать лучших времен, которые наступят, когда он вернется.

Сторонников Кальвина в Женеве оказалось не так уж мало. После его отъезда в городе начались выступления против новых проповедников, потворствующих распущенности и безнравственности. Никто из новых женевских церковнослужителей не обладал организаторскими талантами Кальвина и потому не мог навести порядка в городе.

Постепенно женевцы поняли, что с отъездом Кальвина лишились определенности и строгой организованности. В сравнении с существующей анархией учение Кальвина стало казаться горожанам более привлекательным, чем раньше. Одновременно в Женеве вновь активизировались сторонники католичества. Власти города были бессильны дать отпор католикам, которые желали прибрать Женеву к своим рукам. Жан Кальвин выступил с посланием, где дал достойный отпор католикам, и это еще больше возвысило его в глазах женевцев. В конечном итоге популярность Кальвина в Женеве настолько возросла, что городской совет разрешил ему вернуться в город.

Кальвин, несомненно, был польщен, но не собирался возвращаться в Женеву, пока не получит подтверждения того, что все горожане согласны подчиняться ему и выполнять все его требования. Кальвин желал вернуться в Женеву не помилованным преступником, а повелителем. Поэтому он раз за разом ждал все больших изъявлений преданности от членов городского совета, посылаемых к нему из Женевы с просьбами. И только тогда, когда горожане униженно попросили реформатора вернуться на его условиях, Кальвин милостиво уступил их просьбам и приехал в Женеву.

Возвращение Кальвина было обставлено с необыкновенной торжественностью. Городские власти выделили ему дом с садом и обязались пожизненно выплачивать 500 флоринов в год. Кальвин, как и мечтал, вернулся в Женеву с триумфом. За годы, проведенные в Страсбурге, характер Кальвина совершенно не изменился. Он остался прежним, разве что стал еще тверже и непреклоннее.

Кальвинистская церковь была устроена не так, как католическая или лютеранская, которые предоставляли определенную свободу своим сторонникам. При установлении власти Кальвина в Женеве за жизнью общины верующих стали строго следить пресвитеры — старейшины, выбираемые из числа общинников, и пасторы, также избираемые народом. Все представители кальвинистской церкви обладали правом вмешиваться во внутреннюю жизнь каждого человека, входить в дома граждан в любое время, чтобы проследить за тем, как выполняются предписания Кальвина.

В Женеве Кальвин организовал консисторию, состоящую из протестантских священников — пасторов, которая вскоре стала высшим органом власти. Город оказался в полном распоряжении Кальвина. Каждый, кто нарушал установленные им правила, строго наказывался. Кальвин не допускал ни малейшего сомнения в истинности своего учения, а его жестокость по отношению к инакомыслящим наводила страх на женевцев.