Тайны хазар и русичей. Сенсации, факты, открытия

– Возвращайся ты пока к себе с миром, со всем своим войском. Видим мы, что, привычные к прохладе, вы не переносите этот летний зной и не сумеете достигнуть жаркой страны Сирийской, где у великой реки Тигра находится престольный град персидский. И когда, по истечении жарких месяцев, наступит следующий год, немедленно поспеши сюда, чтобы исполнить нашу волю. Я же между тем не перестану сражаться с персидским царем, буду теснить его слуг и грозить его стране. И до тех пор буду я применять хитрость и сообразительность, пока его же люди покончат с ним.

Уходя, Джабгу оставил 40 тысяч воинов во главе со своим сыном Бури-шадом.

Видя, что часть союзников отступает, тбилисцы развеселились: «принесли они огромную тыкву… нарисовали на ней лицо царя гуннов: вместо ресниц провели линии, которые нельзя было заметить, место, где должна быть борода, оставили отвратительно голым, ноздри сделали шириной в пядь, усы – редкие, так что нетрудно было его узнать». Тыкву поместили на стену. Темпераментные горцы кричали:

– Вот он здесь, ваш государь-царь, придите поклонитесь ему. Это Джебу-хакан!

«И, взяв копья в руки, на их же глазах стали колоть тыкву, изображающую хакана. Издевались и насмехались также и над другим царем [Ираклием], поносили его, называя гнусным мужеложником». Таков перевод сочинения Мовсеса, сделанный в 1983 году. В нем Ираклия обвиняют в гомосексуализме. Но в этом месте переводчик не совсем точен. Известный армянский ориенталист Патканов, выполнивший перевод Мовсеса в XIX веке и допустивший ряд ошибок, именно здесь точнее, чем его более поздний коллега. В переводе Патканова тбилисцы обзывают Ираклия козлом. Это – намек на кровосмесительный брак царя с собственной племянницей Мартиной.

А тбилисцы, забавляясь, кололи тыкву копьем. Они оказались расистами и демонстрировали презрение к монголоидным чертам лица тюркютского джабгу. «Увидев и услышав все это, разгневались цари, надулись и, накапливая месть в сердце своем, стали качать головой и клясться великими клятвами, мол, если даже не останется в живых никого из подданных в их царстве, они все равно должны отомстить им за эти оскорбления. И, повернувшись, они удалились с этими угрозами».

Хазары и другие племена, составлявшие армию Бури-шада, между тем не выдержали тягот осады и массово дезертировали; шад вынужден был уйти на север.

Осенью 627 года Ираклий, отчаявшись победить тбилисцев, изменил стратегический план: снял осаду и нанес удар по тылам персов. Он вторгся в Албанию, пересек Аракс в районе Двина, явился в истинный Азербайджан, вышел к Тигру у развалин Ниневии и разгромил персов, находившихся под началом полководца Рахзада. «Иракл, заманив их до полей ниневийских, со стремительной силой обратился против них, – пишет Себеос. – На поле был мрак… греки поразили и умертвили их всех до одного и убили их полководца в сражении» (История императора Иракла. С. 102). Это случилось в декабре. А в январе 628 года ромеи подступили к персидской столице Ктесифону (неподалеку от современного Багдада) и принялись жечь шахские дворцы.

Впечатление на врага было произведено громадное. В феврале иранцы совершили государственный переворот. Шаханшах Хосров «победоносный» был убит, а новым правителем сделался его сын Кобад II Шируй (628), которому исполнилось 38 лет. Его прозвище означает «львенок».

Измученные войной и смутами персы предложили Ираклию сепаратный мир в обмен на Сирию, Армению и Египет. Император согласился без колебаний, так как Византия была тоже истощена длительной войной. Далее у Мовсеса – странный повтор. Он опять рассказывает про вторжение тюркютов в союзе с византийцами и об осаде Тбилиси. И лишь потом излагает последующие события. В чем секрет этого повтора, сказать трудно. Либо перед нами разные редакции текста, бездумно скомпилированные переписчиком, либо Мовсес страдал слабоумием и не всегда мог запомнить то, о чем писал.

11. Нашествие хазар (продолжение)

Тюркюты продолжали войну с персами уже без помощи византийцев, так как были уверены в конечной победе. «Вдруг неожиданно опять подул северный ветер, – поэтически говорит Мовсес, – и разбушевал великое море Восточное. Двинулся [на юг] хищный зверь с кровожадным львенком своим, называемым Шатом. И прежде всего он обратил лицо свое против Иверии, против города Тбилиси, где не оказалось никого из прежних храбрецов, и время было подходящим, чтобы отомстить за прежние оскорбления. И когда он осадил город и стал штурмовать и теснить осажденных там жителей, тогда и они стали сражаться с ним. И сражались они отчаянно в продолжение двух месяцев, тщетно стараясь идти против повеления [рока] о погибели своей. И страх перед кровопролитием, которое должно было произойти в скором времени, терзал их. Тогда зарычал на них зверь страшным ревом, изловил и задушил [многих] для щенков своих, наполнил логово свое дичью, а войско свое насытил добычею» (Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. Кн. 2. Гл. 14).