Тайны Хеттов

А это означало — Берлин! «Так осенью 1901 года я уже сидел как ученик у ног Делицша».

Профессор Делицш принял венского стипендиата с радушием, присущим большим людям. Он улыбнулся, услышав признание, будто все, что Грозный до сих пор узнал, — всего-навсего пробелы в его невежестве. «В сущности, все мы, ассириолога, самоучки», — заметил Делицш в утешение ученику. Высокий, худощавый, словно неуверенный в своих силах молодой поэт, вечно повторяющий свое «мы», великий Делицш принял его в цех, в лоно этого самого «мы», которое не имело ничего общего с «плюраль маестатис»!

Затем Грозный представился профессорам Захану и Барту, двум крупнейшим немецким семитологам, повезло ему и с Винклером — прославленный ассириолог в то прохладное осеннее утро 1901 года был чисто случайно в хорошем расположении духа.

Делицш спрашивает Грозного, над чем он хотел бы работать в его семинаре. Грозный просматривает список тем: «Объяснение храмовых текстов из…», «Анализ обрядов во время ежегодных торжеств в честь богов…» — и тут взгляд его соскальзывает на никем еще не разработанную, никем еще не тронутую тему: Он размышляет. Как-никак, экономика — первооснова, люди сперва должны есть, одеваться, иметь жилище, а уж потом все остальное… А деньги в экономике — то же, что в теле…

— Если позволите, господин профессор, — «Деньги в древней Вавилонии»!

Вы скажете, что мы приписываем Грозному марксистский образ мыслей? Нет, Грозный никогда не был марксистом, никогда не читал слов Маркса о решающей роли экономического базиса, о том, что материальные условия общества определяют всю общественную и культурную надстройку. Просто он подходил к проблематике древней истории научно, и потому в первом же труде, тема которого была избрана им добровольно, сосредоточил внимание на вопросе, являющемся с марксистской точки зрения наиболее существенным.

Он исследовал литературные источники, а также собственно вавилонские тексты, особенно пункты о штрафных санкциях в вавилонских хозяйственных договорах, общеэкономическая и финансовая терминология которых была совершенно не изучена. Грозный «по-новому истолковал 94 прежде непонятные термины и заслужил одобрение Делицша, благодаря чему смог опубликовать свой труд под названием «Деньги у вавилонян».

Эта небольшая по объему работа вышла потом в четвертом томе сборника ассириологических исследований Делицша, и оригинальность подхода к теме и новые выводы сразу же привлекли к Грозному внимание ученого мира. И что было особенно характерно для того времени, имя чешского ученого приходит в Чехию — хотя и для узкого круга специалистов — через Берлин.

Однако следует дополнить излишне скромную характеристику значения этой работы, данную выше. Скромную потому, что автором ее был сам Грозный. Труд чешского ученого выдержал испытание в процессе полувекового прогресса науки, и мировая специальная литература ссылается на него по сей день!

Но деньги — еще не все, даже в древней Вавилонии. За ними стоит труд, и в древней Вавилонии — прежде всего труд сельскохозяйственный. Десятки веков назад этот кран представлял собой цветущий сад, изборожденный тысячами каналов искусственного орошения, и своим зерном, как и другими плодами земли, кормил миллионы людей. Население одного лишь города Вавилона, по самым минимальным сведениям древности, превышало население всей Месопотамии конца XIX века нашей эры. Эта безлюдная пыльная пустыня с одинокими холмами, нанесенными ветром над развалинами некогда славных городов, была краем, куда библейская традиция не без оснований помещала рай. Что послужило причиной страшного превращения? Войны, завоеватели — безусловно. НО не было ли в конечном итоге виной всему разорение сельского хозяйства, ликвидация условий для обновления человеческой жизни, которая пускает ростки даже после самого страшного военного смерча? И Грозный снова доискивается первопричины. Он изучает месопотамское сельское хозяйство, важнейшую отрасль тогдашней экономики, предоставляя вавилонянам, ассирийцам и их предшественникам в междуречье Евфрата и Тигра — шумерам — возможность самим рассказать о нем. Так возникал труд, который после 12 лет накопления материала, прерываемого поездками в другие районы, а также немалыми жизненными трудностями, получил название «Злаки в древней Вавилонии».

Несколько слов об этой книге на 250 страницах, выпущенной в 1913 году, может быть, сейчас и нарушат хронологический принцип, но не будут противоречить систематичности изложения. Грозный дал определения различным злакам, которые взращивали в Месопотамии 40–50 веков назад, и оценил их экономическое значение. Важнейшей среди них была пшеница двузернянка, именуемая в шумеро-аккадских текстах bututtu. Он выяснил, как выращивали лен, кунжут (по-аккадски samassamu), чечевицу, фасоль, горох; из фруктовых деревьев — финиковые пальмы («360 способов использования которых… воспевались в специальном гимне»), яблони, фиговые деревья, а также виноградную лозу.