Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина

В те роковые для России дни Р. И. Хасбулатов выступил спасителем, вдохновителем Ельцина, который находился в полной растерянности и готовился бежать из Белого дома в американское посольство. И лишь Хасбулатов с его гибкостью, целеустремленностью и боязнью потерять власть заставил Ельцина поднять часть москвичей на выступление против ГКЧП.

Комитет государственной безопасности принял все меры для выполнения своего долга по обеспечению безопасности страны. Но, к сожалению, были и некоторые сбои.

Так, девятнадцатого августа совещание руководящего состава разведки приняло решение не выполнять указание председателя КГБ СССР В. А. Крючкова в связи с введением чрезвычайного положения и решениями ГКЧП, а ограничиться лишь информированием загранаппаратов и сотрудников разведки о происшедших в стране событиях. Оно рекомендовало направлять в Аналитическое управление КГБ СССР и в ГКЧП информацию не обо всем, а только о негативном реагировании западных правительственных кругов и общественности зарубежных государств на события в СССР.

Как пишет в своих воспоминаниях Леонид Владимирович, в подчинении которого находилась группа специального назначения “Вымпел” под командованием полковника Бескова, он запретил последнему участвовать в планируемых действиях ГКЧП. Вслед за Бесковым такое же решение принял и командир спецподразделения КГБ СССР “Альфа” — Герой Советского Союза генерал Карпухин.

Буквально перед самым началом намеченной спецоперации «Гром», в два часа ночи двадцатого августа 1991 года, в кабинете зампреда КГБ Г. Е. Агеева оба руководителя отказались от участия в ней. Леонид Владимирович в те дни поддержал сторону Ельцина, видимо, опасаясь возврата к власти Горбачева. Находясь в кабинете Бурбулиса, он звонил Крючкову и уговаривал его отказаться от любых решительных действий, наивно полагая, что может вспыхнуть гражданская война, хотя предпосылок к ней, конечно же, не было никаких.

Возможно, те же опасения объясняют бездействие и некоторых других важных политических и военных фигур.

Оказавшись в столь критической ситуации, Бесков и Карпухин вынужденно приняли очень трудное для них самих решение. Оправдать их поступок нельзя, но понять можно. Ведь они воочию увидели непоследовательность и нерешительность в действиях своих непосредственных начальников.

Августовская ситуация распорядилась таким образом, что эти боевые офицеры, находясь в раздвоенном состоянии души, когда нравственный долг диктовал одно, а воинский — другое, приняли именно такое решение. Тем более они ведали, что в нарушение Конституции СССР Ельцин готовился провозгласить себя Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами на территории РСФСР. Для всех военных это был полный, извините, раздрай: они не знали, кому подчиняться.

Крючков в своем страстном, глубоко патриотическом желании предотвратить распад Советского Союза, похоже, потерял присущую ему политическую ориентировку. Он пытался “усидеть на двух стульях” — до самых последних дней проводил переговоры и с Горбачевым, и с Ельциным. Очевидно, именно поэтому Ельцина не задержали ни при прилете на Чкаловский аэродром, ни в Архангельском. Он, как говорится, “всухую” переиграл Крючкова. В одном из своих выступлений Ельцин похвастался: “Я переиграл КГБ!”.

Но правильнее сказать, что недоиграл Крючков, который недооценил вероломство и цинизм Ельцина, его полную подчиненность командам из США.

Многие коллеги, политологи, эксперты приходят к выводу, что одномоментная проявленная нерешительность Крючкова объясняется его менталитетом, гражданской, партийной, идеологической, человеческой позицией. Уже 23 августа 1991 года в одном из интервью он отметил: “Если бы я мог вернуться по времени на 5–6 дней назад, я бы избрал совершенно иной курс действий…”.

В конечном итоге в 1993 году произошел насильственный, вооруженный, антиконституционный государственный переворот. В октябре по указанию Ельцина, согласованному с Клинтоном — президентом США, прямой наводкой был расстрелян Верховный Совет Российской Федерации. Россия окончательно взяла курс на Запад, отказавшись от своего собственного самобытного пути развития.

Кстати, Генеральный прокурор СССР Трубин, находившийся с визитом на Кубе с 13 по 19 августа 1991 года, сделал заявление на конференции о том, что “меры, предпринимаемые ГКЧП, являются полностью законными и направлены на укрепление юридического порядка и законности…”.

Весьма характерен и такой факт: кроме российского, литовского и молдавского руководства, никто из лидеров других республик не призвал к сопротивлению ГКЧП и не назвал его действия незаконными, а правительство СССР в то время в полном составе и безоговорочно согласилось с созданием ГКЧП во имя спасения целостности СССР».

Надо отдать должное Леониду Владимировичу, его честности и правдивости, мужественному самоанализу.