Тайны Конторы. Жизнь и смерть генерала Шебаршина

Появился Ноубари месяцев через шесть после этого разговора – похудевший, со скорбно опущенным носом и потухшими черными глазами, испуганно оглядывающийся на каждый слабый шорох. Теперь он стал торговать меньше, много меньше, чем раньше, больше сидел на раскладном стульчике у дверей своей лавки и перебирал четки. Шебаршин обрадовался, увидев его, прижал руку к груди в знак приветствия, Ноубари начал затравленно озираться.

Изменение было таким сильным, что не обратить на него внимания было невозможно, и Шебаршин, естественно, поинтересовался, что произошло.

Оказывается, исламские власти упекли владельца книжной лавки на целый год в тюрьму, – за что именно, он так и не признался Шебаршину, всякий раз замыкался, уходил в себя и еще ниже опускал свой низко висящий нос. Скорее всего, он неосторожно прошелся по поводу порядков той поры, и это было тут же донесено до ушей местного исламского комитета.

Шебаршин вспомнил, что даже в парикмахерской, расположенной неподалеку от лавки Ноубари, висит плакат «Просим уважаемых клиентов не говорить о политике», и не стал больше ни о чем спрашивать.

Через некоторое время исчез и Пазуки. Шебаршин зашел в лавку, а там вместо хозяина уже сидит какой-то до макушки заросший обезьяньим волосом уголовный деятель, совсем не похожий на книготорговца, в носу ковыряется.

– А где господин Пазуки? – поздоровавшись, спросил Шебаршин.

Деятель перестал ковыряться в носу.

– Уехал Пазуки к брату, не понравилось ему тут.

Вот так.

При всем своем человеколюбии к одной категории людей Леонид Шебаршин относился с безграничным презрением, с брезгливостью – к предателям. Не воспринимал их ни в каком виде – ни в «вареном», ни в «жареном», ни в «копченом», ни в «вяленом». В Индии он столкнулся с резидентом военной разведки генералом Поляковым, подавшим своим подчиненным команду, которую иначе как странной назвать было нельзя, а потом повторявшим ее раз за разом: «С кагебешной резидентурой не делиться ничем, никаких сведений не давать»; позже – с Калугиным, которого предателем, может быть, назвать и нельзя, это не доказано, но он предал систему, в которой работал, своих товарищей, и это доказывать не надо. Сталкивался Шебаршин и с другими предателями «ниже ростом» и никогда отношения своего к ним не менял.

Потом оказалось, что предатель работал и в его рядах, под его началом, и это было ударом, от которого он чуть не попал в больницу.

Кто такой Кузичкин? Рядовой сотрудник, служивший вместе с ним в Иране, в небольшом звании, ничем не примечательный, доброжелательный, иногда эта доброжелательность превращалась в угодливость, и это было заметно; специалист не самый крупный – иногда Шебаршин защищал его перед послом Виноградовым, случалось и такое, об этом речь уже шла. Ведь кроме своей собственной работы всем сотрудникам, находившимся под крышей посольства, приходилось выполнять и общепосольские поручения… В том числе и Кузичкину. Вот тут-то и проявлялось внутреннее «я» Владимира Кузичкина. Как-то в резидентуре разрабатывали план спасения одного из советских специалистов. На того плотно насела иранская контрразведка и пыталась завербовать. Открыто, топорно, с угрозами – и человек этот, поняв, что попал в опасную ситуацию, приехал в посольство, где все рассказал.

Было понятно, что если он не поддастся на вербовку, иранцы его уберут – устроят дорожную аварию, отравят, просто нападут в темноте, подожгут дом, автомобиль и так далее – сделают что угодно и уберут, способов было много.

Шебаршин доложил об этой истории в Москву, там приняли оперативное решение: немедленно вывезти на Родину!

Специалиста спасли и вывезли – запутали иранскую контрразведку, агентов ее, которые сбились в один клубок и настолько плотно сидели на облюбованном «объекте», что того пришлось пристально охранять.

Операция завершилась успешно, а после нее в резидентуре устроили небольшую разборку ситуации и пришли к выводу, что надо бы устроить проверку – такая нехорошая история может произойти не только со спасенным специалистом.

После разборки остались попить чая, покурить, просто поговорить – не всегда ведь случались свободные минуты, когда все собирались вместе, – и Кузичкин неожиданно ляпнул такое, на что Сабиров невольно обратил внимание.

В ответ он только головой покачал и произнес без всякой задней мысли шутливым тоном:

– Тебя, Володь, тоже бы неплохо проверить…

Кузичкин вначале вспыхнул, потом побледнел и покинул кабинет, даже не допив чай.

А Сабиров и мысли не мог допустить, что Кузичкин есть самый настоящий предатель и предателем стал уже давно. И понимал предатель, естественно, что, сколько веревочке ни виться, конец все равно обнаружится. Предатель будет раскрыт. Кузичкин, видимо, что-то почувствовал, а может, просто сдали нервы, и он решил бежать… Либо хозяева его, англичане, решили вывести своего подопечного из игры.

На этот вопрос может ответить только сам Кузичкин, но жив ли он либо переселился на вечную квартиру, никто не знает.