Тайны Космера (сборник) (ЛП)

Скорее всего, сначала осколки выбрали пассивную роль по отношению к человечеству, и общество формировалось под влиянием медленного процесса познания окружающих сил. На данный момент сложно утверждать наверняка, поскольку в далеком прошлом и Господство, и Преданность были уничтожены. Их инвеституру — силу — расщепили, разумы растерзали, души отправили в Запределье.

Непонятно, была ли их сила обуздана сразу или, на время предоставленная сама себе, опустошала мир. Все это произошло еще до появления людей.

На данный момент значительная часть инвеституры Господства и Преданности заключена в когнитивной сфере. Эти не имеющие ничего общего друг с другом силы называются Дор. Они пойманы в ловушку и стремятся на свободу, но вынуждены сосуществовать вместе и питают самые разнообразные формы магии на планете.

Из-за того что в когнитивной сфере существуют вполне определенные локации (в отличие от духовной, где пребывает большинство форм инвеституры), магия на Селе очень сильно зависит от географии. Кроме того, на планете настолько усилены принципы восприятия и намерения, что язык и подобные функции напрямую формируют магию, которая вытягивается из когнитивной сферы.

Слияние языка, географии и магии настолько встроено в общую систему, что малейшие изменения в чем-то одном оказывают значительный эффект на доступ к Дор. Мне кажется, в ландшафте столько инвеституры, что в нем развилось самосознание, чего никогда не случалось на других планетах в Космере. Я не знаю, как это произошло и какие будут последствия.

Я начала задаваться вопросом, не происходит ли на Селе нечто более значительное, чем то, до чего мы додумались в наших университетах в Сребросвете. Нечто, уходящее корнями в далекое прошлое. Возможно, Айри знают больше, но они отказываются говорить на эту тему и упорно отклоняют мои просьбы о сотрудничестве.

Следует вкратце упомянуть сущностей, известных как сеоны и скейзы. Это щепки самосознающей инвеституры, у которых развилось человекоподобное поведение. Думаю, между ними и загадкой природы Села есть связь.

Остальная часть системы не имеет большого значения. Здесь есть другие планеты, но в обитаемой зоне располагается только одна, да и то с натяжкой. Она бесплодная, негостеприимная и подвержена ужасным пыльным бурям. Из-за близости к солнцу под названием Мэйш на ней чересчур жарко, даже если вы провели значительную часть жизни на Дневной стороне Талдейна.

Душа императора

Пролог

Гаотона пробежался пальцами по плотному холсту, изучая одно из величайших творений, которые он когда-либо видел. К сожалению, это была подделка.

— Девица опасна, — бубнили голоса за спиной. — То, чем она занимается, — кощунство.

Гаотона слегка повернул полотно к оранжево-красному свету камина и прищурился. В его возрасте зрение уже не то, что раньше.

«Какая точность», — подумал он, рассматривая мазки и касаясь толстых слоев масла. Совсем как подлинник.

Сам бы он никогда не заметил огрехов: цветок слегка не там, где должен быть, луна в небе на самую малость ниже. Экспертам потребовался не один день, чтобы подробно изучить картину и обнаружить различия.

— Она одна из лучших поддельщиков среди ныне живущих. — Голоса принадлежали собратьям-арбитрам, самым могущественным чиновникам империи. — Ее слава разнеслась по всей стране. Нужно казнить ее другим в назидание.

— Нет. — У Фравы, главы арбитров, был резкий гнусавый голос. — Она ценный инструмент. Эта девица может нас спасти. Нужно ее использовать.

«Зачем? — снова подумал Гаотона. — Зачем столь талантливому, столь великолепному мастеру заниматься подделками? Почему не создавать собственные полотна? Почему не стать истинным художником? Я должен понять».

— Да, эта девица — воровка, — продолжила Фрава. — И занимается отвратительным искусством. Но я могу ею управлять, и ее таланты помогут нам справиться с неприятностями, в которые мы угодили.

Остальные неодобрительно заворчали. Девушка, которую они обсуждали, Ван Шай-Лу, была вовсе не простой мошенницей. Она умела изменять природу самой реальности. Отсюда следовал другой вопрос: зачем ей учиться рисовать? Разве обычная живопись не кажется заурядной в сравнении с ее загадочными талантами?

Сплошные вопросы. Гаотона обвел остальных взглядом со своего места у камина. Арбитры заговорщически сгрудились вокруг стола Фравы. Их длинные красочные одеяния переливались в свете пламени.

— Я согласен с Фравой, — сказал Гаотона.

Все посмотрели на него. Судя по хмурым взглядам, их мало интересовали его слова, но позы говорили об обратном. Авторитет Гаотоны почти сошел на нет, но о нем все еще помнили.

— Приведите поддельщицу. — Гаотона поднялся. — Хочу послушать, что она скажет. Подозреваю, что управлять ею окажется гораздо сложнее, чем утверждает Фрава, но у нас нет выбора. Либо мы воспользуемся навыками этой девушки, либо утратим контроль над империей.

Ворчание стихло. Сколько лет минуло с тех пор, как Фрава и Гаотона последний раз сходились во мнениях, тем более по такому неоднозначному вопросу, как привлечь в их дела поддельщика?