Тайны кремлевских жен

Власть, богатство, разврат и преступление всегда шли рядом.

Два зятя

«Для Брежнева я был непрестижный зять», — сказал Игорь Кио журналистке Т. Секридовой.

Его отец — знаменитый фокусник Эмиль Теодорович Кио — первым в нашей стране перенес свои выступления с эстрады на арену цирка и стал подавать свое искусство с юмором и иронией, как бы разоблачая свое волшебство и делая его доступным публике. И своих сыновей он довольно рано приобщил к загадочному миру иллюзии. Но младшего из них Игоря в юности манила другая арена, футбольная: свободное время мальчишка отдавал тренировкам. Однако судьбе было угодно, чтобы продолжилось дело династии, и уже в 15 лет Игорю Кио пришлось подменить в выступлениях заболевшего отца.

— А как же футбол? Кстати, каким ветром занесло вас в этот вид спорта?

— Совершенно случайно. Открылась тогда в Москве футбольная молодежная школа, опекал которую Константин Иванович Бесков. Я и записался туда. Надо сказать, что поставлено в школе все было очень серьезно. Даже сборы тренировочные в Лужниках проводились. А еще нам выдавали бесплатные билеты на матчи чемпионата Союза, чтобы мы могли смотреть, учиться у взрослых игроков… Кто знает, во что бы переросло это мое очень серьезное увлечение, если бы не болезнь отца и не необходимость выйти вместо него на арену.

— А кем были ваша мама, бабушки и дедушки?

— Мама работала артисткой балета в цирке, где они и познакомились с отцом в 1939 году. Деда и бабушку по отцу я не знал, они рано умерли. Но к цирку отношения не имели. А мамина мама Любовь Степановна была для меня замечательной бабушкой, с которой я оставался, когда папа и мама уезжали на гастроли. А по крови я… Наметались во мне и немецкая кровь, и польская, и еврейская, и русская. Ничего себе коктейльчик, правда?!

— Интересно, а как вас воспринимали в школе? Там ведь наверняка знали, что вы — сын известнейшего иллюзиониста.

— После того как я стал гастролировать вместе с отцом по стране, учиться приходилось в тех городах, где мы выступали. Администратор подыскивал мне школу, где занятия были утром или днем два-три раза в неделю. И, конечно, моих знаний по-настоящему никто не контролировал. В Тбилиси, например, учитель физики говорил мне: «Слушай, дорогой, неудобно тебя спрашивать о законах, ведь в твоих номерах они используются на практике, а мы всего лишь теоретики»… Я их не разуверял, хотя разбирался в той же физике крайне слабо.

— На уроках, наверное, все больше фокусы показывали?

— Помню такую историю. Однажды на экзамене выхожу за билетом и говорю классу: какой вытащить? Они мне: четырнадцатый. И я по чистой случайности вытаскиваю именно 14-й. У педагогов уже вопросов больше не было.

— Девочки-то в школе вас, наверное, особенно жаловали?

— Да уж грех жаловаться, девочки меня любили… И первая влюбленность, естественно, была в школе.

— А первая серьезная любовь?

— Была к моей первой жене — Гале Брежневой. Начался наш роман в 1961 году, на гастролях цирка в Японии. А расписались мы в 1962-м, после того как она разошлась с первым мужем — тоже работавшим в цирке Евгением Милаевым. Правда, продлился наш официальный брак и семейная идиллия всего лишь… девять дней. Потом нас развели и начались мытарства.

— Она ведь была намного старше вас?

— Да. Но стояла на такой позиции: пусть будет для счастья три года, четыре, но проживет она их в любви… Галина Леонидовна и тогда, кстати, была очень умной женщиной. Обстоятельства ее сломали.

— Так почему же ваш брак был таким скоротечным?