Тайны кремлевских жен

Недоуменных вопросов много. Противоречивы, например, показания помощника военного комиссара 5-й Московской пехотной дивизии С. Ба-тулина, задержавшего Каплан. При первом допросе он заявил, что задержал стрелявшую на месте покушения.

Впоследствии стал утверждать, что «побежал вслед за побежавшими» и неожиданно увидел Каплан, стоявшую под деревом. Бежала ли она с места покушения — в длинном до пят платье по моде 1918 года, в ботинках с проступившими гвоздями? На первый вопрос Ватутина она ответила: «Это сделала не я». И только потом взяла вину на себя.

На допросах в ЧК Каплан твердила: «Из какого револьвера я стреляла, не скажу… Кто мне дал револьвер, не скажу… Когда я приобрела билет Томилино — Москва, я не помню… В Томилино я не была. Откуда у меня деньги, я отвечать не буду…»

Внешняя простота дела и мощный всплеск возмущения среди рабочих предопределили быстрый исход дела Каплан. Главной вещественной уликой стал револьвер, который после коллективного осмотра был признан оружием покушения. Этот револьвер принес один из рабочих, присутствовавших на митинге, прочитав объявление ЧК о розыске оружия, из которого стреляли в Ленина. Ни дактилоскопической, ни баллистической экспертизы не проводилось. Следствию, очень скоротечному — в ночь на 31 августа арест, а уже третьего сентября расстрел, многое представлялось слишком простым и ясным. В протоколах допросов часто фигурируют такие фразы, как «кто-то сказал», «крикнул» и т. д. Однако попыток установить этих лиц не было. Опрос присутствовавших на митинге не проводился. Похоже, что следствие вполне устраивало признание Каплан в том, что она действовала одна.

В ночь на 1 сентября 1918 года в Москве был арестован британский консул Брюс Локкарт. Чекистам очень хотелось, чтобы в роли сообщника Каплан выступил этот человек. В шесть часов утра к нему в камеру втолкнули Фанни. Увы, она его дотоле не видела.

Спустя много лет Локкарт в мемуарах опишет женщину, обвинявшуюся в подготовке и осуществлении теракта против Ленина. Британскому супершпиону бросилась в глаза неестественность поведения арестованной. Ему даже показалось, что у нее явные отклонения от нормальной психики.

Обвинение Локкарта в подготовке покушения на Ленина отпало и больше никогда не поднималось.

В качестве вероятной кандидатуры исполнителя теракта называют Коноплеву. Если Степан Гиль видел женскую руку с браунингом, то, за исключением Каплан, это могла быть рука только одной женщины — Коноплевой Лидии Васильевны. Именно она создала вместе с Васильевым боевой отряд с целью организации убийства Ленина. Натура решительная и независимая, она взяла на себя роль исполнителя теракта, считают некоторые исследователи.

До 1917 года Коноплева примыкала к анархистам. В 1918 году вступила в боевую организацию правых эсеров под руководством Г. И. Семенова. После покушения на Ленина в 1918 году Коноплева была арестована ЧК. В тюрьме стала агентом чекистов. В 1921 году вступила в партию большевиков. Кстати, рекомендацию ей дал Бухарин. В 1922 году выступи-ла свидетелем по делу своих бывших товарищей. Именно с ее легкой руки получила документальное подтверждение версия о причастности правых эсеров к покушению на Ленина.

Коноплеву арестовали в апреле 1937 года и расстреляли в июле того же года. Реабилитировали в 1960 году.

В феврале 1918 года она приобрела браунинг и училась стрелять из него. За две недели до выстрелов в Ленина обсуждала технику покушения на вождя. Речь шла о применении браунинга.

Есть сведения, что именно Коноплева вынашивала планы убийства председателя петроградской ЧК Урицкого. Рассказывают, что она специально сломала зуб, чтобы иметь повод посещать стоматолога, кабинет которого находился в доме напротив ЧК.

Коноплева была умна, изобретательна, скрытна и жестока.

Не исключено, что ее использовали для далеко идущих целей. Анализируя обстоятельства, связанные с покушением на Ленина на заводе Михельсона, многие исследователи задаются вопросом: где была и куда смотрела в тот день охрана главы советского государства?

Гиль рассказывал: «Охраны ни с нами в автомобиле, ни во дворе не было никакой, и Владимира Ильича никто не встретил: ни завком, ни кто другой…» Очень странно, особенно если учесть, что в тот день, 30 августа, в Петрограде был убит председатель ЧК Урицкий, и Ленин, выезжая на завод Михельсона, знал об этом убийстве. Более того, он даже написал записку Дзержинскому о проведении ночных арестов. И что же, никто не подумал об усилении охраны главы государства? Почему не оказалось телохранителей в тот день на заводе Михельсона?

Григорий Нилов, книга которого «Грамматика ленинизма» вышла в Лондоне, приходит, например, к заключению, что убийство Урицкого и покушение на жизнь Ленина, произошедшие в один день и положившие начало красному террору, на самом деле организованы… самой ВЧК. Более того, оба происшествия были санкционированы самим Владимиром Ильичем.