Тайны Кремля<br />Сталин, Молотов, Берия, Маленков

Легко заметить, что по сравнению с аналогичным постановлением от 3 февраля 1941 года отсутствовало, что являлось весьма знаменательным, более чем существенным, показательным, малейшее упоминание о «ликвидации остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований». Такая проблема оказалась в далеком прошлом, была предана забвению как утратившая и актуальность и значимость. Зато появилась новая задача, порожденная конкретной ситуацией военного времени: «организация диверсий и работа в тылу противника».

Но все же самое главное отличие НКГБ 1941 и 1943 годов заключалось в ином. Воссозданному наркомату госбезопасности отныне категорически воспрещалось вмешиваться в деятельность армии и флота, заводить дела на военнослужащих. Ведавшее прежде этими вопросами управление особых отделов другим решением, уже ГКО, что было далеко не случайным, выводилось из-под контроля Берия и преобразовывалось в структурную часть НКО — Главное управление военной контрразведки («СМЕРШ»), а его начальник, В. С. Абакумов, вместе с тем получил и должность заместителя наркома обороны. Становился прямым подчиненным одного только Сталина, отныне исполнял только его приказы и указания.

Новое формирование НКГБ возглавили В. Н. Меркулов — нарком, Б. 3. Кобулов — его первый заместитель и М. Г. Свинелупов — замнаркома по кадрам. Начальниками же управлений оставили все тех же лиц, кто и прежде, до реорганизации, занимал соответствующие посты: Первого (разведывательного) — П. М. Фитина, Второго (контрразведывательного) — П. В. Федотова, Третьего (транспортного) — С. Р. Мильштейна, четвертого (диверсионного) — П. А. Судоплатова, следственной части по особо важным делам — Л. Е. Влодзимирского[330]. Только Н. С. Власик, начальник шестого управления — «охраны активных работников партии и правительства», довольно скоро, 21 августа, был понижен в должности. Назначен заместителем начальника управления охраны, а его место отдали А. К. Кузнецову[331].

Некоторое сокращение обязанностей Берия послужило основанием для того, чтобы 5 июля в очередной раз перераспределить обязанности между членами ГКО. Молотова освободили от «контроля и наблюдения за работой» наркомтанкопрома, передав их Берия[332]. Теперь Вячеславу Михайловичу предстояло сосредоточиться исключительно на решении все возраставших и по количеству, и по сложности задач, порождаемых теперь уже несомненной скорой победой — на вопросах внешней политики. Восстановив полный контроль над наркоматом, Молотов прежде всего провел кадровые перестановки, расставив на ключевые должности близких ему по взглядам людей: своего помощника С. П. Козырева назначил генеральным секретарем НКИД, заместителями С. И. Кавтарадзе и И. М. Майского, послами в США — А. А. Громыко, в Великобритании — Ф. Т. Гусева, при правительствах союзнических стран в Лондоне — В. 3. Лебедева, руководителем ТАСС — Н. Г. Пальгунова[333].

Освободившись от гласной, чреватой любыми неожиданностями опеки Берия над армией и Флотом, Сталин не остановился на достигнутом. Отказался от ставшего теперь ему совершенно ненужным института военных комиссаров. От менее назойливого, менее значимого, но тем не менее существовавшего надзора и со стороны партии. В самый разгар сталинградской битвы, 9 октября 1942 года, провел через ПБ решение (указ ПВС СССР) об упразднении института военных комиссаров в армии[334], через три дня — и на флоте[335]. А семь месяцев спустя пошел еще дальше. Одобрил, скрепив подписью как председатель ГКО 24 марта 1943 года постановление «Об упразднении института заместителей командиров по политической части рот, батарей, эскадронов, эскадрилий, отдельных взводов и частичном сокращении политработников других категорий».

Столь неожиданное для многих действие объяснялось «политическим ростом бойцов Красной Армии и политическим ростом командных кадров», а также целями «дальнейшего укрепления командных кадров». В соответствии с постановлением не только упразднялся институт замполитов, но и создавался новый — начальников политотделов бригад, дивизий, корпусов, военных учебных заведений. Все это позволило незамедлительно перевести около 120 тысяч политработников на командную работу в соответствующие рода войск, а три тысячи — в «СМЕРШ»[336].

После всего этого уже ни у кого не могло вызвать возражения или хотя бы тени сомнения в необходимости еще одного решения. 2 июля ГКО постановило закрыть в связи с очевидной в новых условиях ненадобностью Военно-политическую академию Красной Армии имени Ленина. На ее базе создали годичные курсы переподготовки политического состава с численностью всего лишь в 800 человек[337].