Тайны Кремля<br />Сталин, Молотов, Берия, Маленков

7 октября со всего лишь речью выступил второй член триумвирата, Берия. Он говорил об ином и с иных позиций. Продолжал настаивать на том, что США «боятся мира больше, чем войны, хотя нет никакого сомнения в том, что развязав войну, они только ускорят свой крах и свою гибель». Призвал всех к повышению бдительности, так как американцы «засылают в нашу страну и в другие миролюбивые страны шпионов и диверсантов». Но главной, основной даже по объему, темой сделал все же иное — «передовые социалистические нации». Точнее, «советские национальные республики», но только союзные, которые якобы поднялись сами по себе на необычайно высокий уровень развития, уже достигли небывалых успехов в развитии экономики, науки, культуры. Разумеется, «национальной»[759].

На следующий день, соблюдая, видимо, иерархию триумвирата, выступил и Булганин. Вынужденно, вслед за Маленковым, признал основной целью экономического развития страны «неуклонный подъем материального и культурного уровня трудящихся». Но все же не удержался от выражения характерных для «ястребов» взглядов. Мол, США и НАТО готовят войну против СССР. И «если они ее развяжут, то это вызовет могучий отпор всех миролюбивых народов, которые не пожалеют своих сил, чтобы навсегда покончить с капитализмом». А для того, заявил Булганин, следует «всемерно укреплять нашу армию, авиацию и военно-морской флот. Постоянная боевая готовность наших вооруженных сил и вооруженных сил всего демократического лагеря — самая надежная гарантия от всяких случайностей»[760].

Сталин же и до съезда, и во время его работы держался особняком. Летом, когда узкое руководство сотрясала борьба за лидерство, за определение линии поведения СССР на международной арене, за определение внутриполитического курса, неожиданно занялся сугубо теоретическими, чисто абстрактными вопросами. Принимая участие, начиная с апреля 1950 года, в дискуссии по проекту учебника политэкономии, встречаясь с Леонтьевым, Островитяновым, Шепиловым, Юдиным, Лаптевым, Пашковым, другими экономистами, углубился в весьма далекие от насущных проблем вопросы. Счел их для себя первостепенными. Однако поначалу противился раскрытию своего участия в такой работе. Заметил 15 февраля 1952 года:

«Публиковать „Замечания“ в печати не следует. Дискуссия по вопросам политической экономии была закрытой, о ней народ не знает. Выступления участников дискуссии не публиковались. Будет непонятно, если я выступлю в печати со своими „Замечаниями“. Публикация „Замечаний“ в печати не в ваших интересах. Поймут так, что все в учебнике заранее определено Сталиным. Я забочусь об авторитете учебника. Учебник должен пользоваться непререкаемым авторитетом. Правильно будет, если то, что имеется в „Замечаниях“, узнают впервые из учебника. Ссылаться в печати на „Замечания“ не следует. Как же можно ссылаться на документ, который не опубликован. Если вам нравятся мои „Замечания“, используйте их в учебнике. Можно использовать „Замечания“ в лекциях, на кафедрах, в политкружках, без ссылок на автора»[761].

Затем Сталин с той же увлеченностью вопросами политэкономии написал ответы на письма к нему: А. И. Ноткину — 21 апреля, Л. Д. Ярошенко — 22 мая, А. В. Саниной и В. Г. Венжеру — 28 сентября. И вслед за тем сам ли, по настойчивым ли просьбам руководителя авторского коллектива учебника Д. Т. Шепилова, или бывшего шефа того, М. А. Суслова, а, быть может, и Маленкова, вдруг изменил первоначальное намерение не публиковать «Замечания». Они, вместе с тремя ответами, буквально в канун открытия съезда появились сначала в «Правде», а потом были изданы и отдельной брошюрой под общим названием «Экономические проблемы социализма в СССР». Вывели Сталина из тени, в которую он был погружен своим слишком уж длительным молчанием. Вынудили практически всех, выступавших на съезде, в той или иной форме обращаться к этой работе со словами восхищения. Но и заставили, тем самым, всех невольно подыгрывать Маленкову, ибо в «Замечаниях» Сталин так сформулировал то, что назвал «основным экономическим законом социализма»: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники». Утверждал, что в СССР сохраняется товарное производство, действует закон стоимости, принцип рентабельности производства, а также и то, что «борьба капиталистических стран за рынки и желание уничтожить своих конкурентов оказались практически сильнее, чем противоречия между лагерем капитализма и лагерем социализма»[762]. Сталин, хотел он того или нет, подкрепил позицию не Берия и Булганина, а Маленкова.