Тайны Кремля<br />Сталин, Молотов, Берия, Маленков

Текст самого постановления ПБ[226], на долгие десятилетия оставшегося секретным, был не только пространным, но и предельно конкретным. Содержал уже в своем названии — «Об усилении работы советских центральных и местных органов», прямое указание на неизбежное дальнейшее продолжение и углубление перестройки. Вместе с тем он вносил ясность и в расстановку сил в высшем эшелоне власти, и в понимании того, кто же действительно обладает властью и какой именно.

Постановление гласило: «В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того, чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны, Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Назначить тов. Сталина И. В. председателем Совета народных комиссаров СССР.

2. Тов. Молотова В. М. назначить заместителем председателя СНК СССР и руководителем внешней политики СССР, с оставлением его на посту народного комиссара по иностранным делам.

3. Ввиду того, что тов. Сталин, оставаясь по настоянию Политбюро ЦК первым секретарем ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточного времени работе по секретариату ЦК, назначить тов. Жданова А. А. заместителем тов. Сталина по секретариату с освобождением его от обязанности наблюдения за Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

4. Назначить тов. Щербакова А. С. секретарем ЦК ВКП(б) и руководителем Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) с сохранением за ним поста первого секретаря Московского обкома и горкома ВКП(б)».

Сформулированное именно таким образом, объясняемое «напряженной обстановкой», необходимостью «усиления работы в деле обороны», это постановление, но с учетом еще двух, от 21 марта, и дало, наконец, полное представление о завершенной конструкции нового узкого руководства. Вершину его составлял триумвират Сталин — Вознесенский — Жданов. Только они и никто иной оставляли за собою право принимать важнейшие решения, которые должны были определять судьбы страны, ее многомиллионного населения. Становились ясными, конкретными и функции триумвиров. Сталин осуществлял общее руководство, объединял и координировал обе властные структуры. Вознесенский отвечал за состояние всего народного хозяйства и прежде всего — оборонной промышленности, действуя через подчиненный ему БСНК. Жданов возглавил партийный аппарат, направляя его работу с помощью двух основных управлений — кадров и пропаганды.

Столь же очевидным стало и иное — явное понижение положения Молотова и Маленкова, уход их на задний план. Вячеслав Михайлович даже номинально переставал быть вторым лицом в стране, терял ореол ближайшего соратника и сподвижника вождя. Из главы правительства, не войдя в состав БСНК, переместился на уровень одного из теперь пятнадцати зампредов Совнаркома. Изменилось место в партийной иерархии и Георгия Максимилиановича, еще накануне равного по статусу Жданову, а теперь — его подчиненного. Щербаков, напротив, столь же стремительно, как и Вознесенский, взлетел в табели о рангах. Всего за два с половиной года поднялся в узкое руководство.

Разумеется, столь разительные перемены не могли не привести к возобновлению, усилению борьбы за лидерство, за возвращение прежнего, утраченного места «наверху». Всего через два дня результаты мгновенно обострившегося соперничества, а возможно — и закулисных переговоров, откровенных интриг, вынудили ПБ скорректировать постановление от 21 марта, утвердив новый состав БСНК. Помимо прежних членов — Вознесенского, Микояна, Булганина, Берия, Кагановича, Андреева, 7 мая в него включили еще Мехлиса и, что явилось более показательным, Молотова[227]. Следовательно, Вячеслав Михайлович вновь сумел избежать опалы и, быть может, окончательного устранения из властных структур. Но и на том переформирование БСНК, и вместе с тем утрата им исключительности, значимости, не закончилась. 15 мая в него ввели Ворошилова и Шверника, 30 мая — Жданова и Маленкова[228].

Из-за столь очевидной многочисленности — двенадцать человек! — БСНК неизбежно должен был потерять то, ради чего и создавался: возможность оперативно реагировать на происходящее; принимать решения без непростительных отныне, в экстремальных условиях, тем более в случае начала войны, промедлений, просчетов, ошибок. Немало осложнений вместе с тем внесло и появление в военном кабинете тех, кто прежде не имел никакого отношения к специфической, давно устоявшейся деятельности Совнаркома — председателя ВЦСПС Шверника, секретарей ЦК Жданова, Маленкова.