Тогда же новым лидерам удалось завершить, как они полагали, и реконструкцию властных структур, изменившую расстановку сил в узком руководстве. Еще 10 июля вывести из БСНК Булганина, назначив его членом военного совета Западного фронта. А 20 августа решить и судьбу Вознесенского. Принятым в тот день постановлением ГКО его освободили «от всех текущих дел по Совнаркому СССР». Возложили его прежние обязанности на Микояна, Малышева и Первухина. Теперь бывшему триумвиру отводилась весьма скромная роль — ответственного за выполнение промышленных планов производства боеприпасов[267]
, т. е. куратора всего лишь одного наркомата.Неожиданное возвышение Микояна, сменившего Вознесенского на посту председателя Комиссии по текущим делам БСНК, объяснялось, вероятнее всего тем, что ему, одному из немногих старых членов ПБ, удалось отлично проявить себя с первых дней войны и как организатора, и как руководителя. И в должности уполномоченного ГКО по вопросам снабжения обозно-вещевым имуществом, продовольствием и горючим, и в Совете по эвакуации. Единственное, что не давало оснований для полного торжества, это то, что новый пост Анастаса Ивановича в весьма значительной степени утратил прежнюю значимость. Впрочем, как и Совнарком в целом, функции которого после 30 июня существенно ограничили. Полностью подчинили решению только тех задач, которые ставились перед ним ГКО, да и то лишь по мобилизации трудоспособного населения для работы вместо призванных в армию, сельскому хозяйству, местной промышленности, торговле, образованию…
Берия и Маленкову пришлось всерьез отрешиться от привычных, хорошо знакомых прежних дел, полностью погрузиться в совершенно незнакомые, узкопрофессиональные проблемы оборонной промышленности. Входить во все детали в целом по отраслям, по отдельным предприятиям, каждому из видов продукции. А для начала заняться и самым насущным, не терпящим ни малейшего отлагательства — эвакуацией и пуском заводов на новых местах, немедленном возобновлении с непрерывным наращиванием производства.
Так, Маленков, ставший со 2 сентября ответственным за «производство танков всех видов»[268]
, начал с реформирования управленческих структур. Выделил танковую промышленность, подобно авиационной, в самостоятельное ведомство. Сконцентрировал в нем, подчинив общим, скоординированным задачам и планам, производство брони, моторов и самих машин, прежде разъединенное, плохо взаимосвязанное. Закрепил такое положение, проведя 11 сентября через ПБ, решение о создании этого, пятого по счету, оборонного наркомата во главе с В. А. Малышевым при заместителях И. И. Носенко[269] и А. И. Ефремове. В наркомтяжмаше на две освободившиеся должности замнаркомов назначили С. А. Акопова и Каплуна, а наркомат станкостроения был временно упразднен.При первом разграничении полномочий между членами ГКО, 29 августа, Берия поручили контролировать «выполнение и перевыполнение планов производства всех видов вооружения»[270]
. Но почти сразу же признали невозможным, непосильным для одного человека подобный круг обязанностей, ограничили его наблюдением за выпуском прежде всего самолетов.Специфика, сложившиеся на протяжении ряда лет особенности авиапромышленности заставили Берия пойти своеобразным путем. Сначала вынести на рассмотрение ГКО и утвердить срочно подготовленный план выпуска продукции, учитывавший размеры неизбежных потерь на фронте. Добиться резкого роста производства уже к концу года: истребителей ЛаГГ-3 — в семь раз, штурмовиков Ил-2 — в шесть раз, истребителей Як-1 и пикирующих бомбардировщиков Пе-2 — в три, что позволило ежемесячно отправлять на фронт в среднем по 1750 боевых машин.
Одновременно, уяснив для себя важность не только количества самолетов, но и их типов, конструкций, способности противостоять люфтваффе в воздухе, Берия принял ставшее тогда же закономерным, даже привычным, решение. Получил 23 сентября от ПБ санкцию на полную реабилитацию — со снятием судимости, возвращением всех государственных наград — А. Н. Туполева и его 14 сотрудников[271]
, создавших перед тем вскоре запущенные в серию бомбардировщик Ту-2, его модификации Ту-6, Ту-8, Ту-10.