Тайны любви

Она лежала неподвижно, в полусне наслаждаясь тем, что с ней делали, и через некоторое время почувствовала, как чуткие пальцы с невообразимой нежностью дотронулись до трепещущих лепестков между бедер. Легкий вздох сорвался с ее губ, когда те же пальцы коснулись глубоко спрятанного розового бутона и убедились в его влажной готовности. В следующий момент из-под ее бедра поднялась рука и раздвинула ее плоть для чего-то более толстого и длинного, чем пальцы, и это — что-то медленно проникло в нее.

— Как хорошо, — прошептала она, когда ее обняли и принялись играть с мягкой пышной грудью.

К этому моменту Доминика проснулась настолько, чтобы припомнить, что сегодня у нее ночует Арман, и придвинулась поближе, помогая ему. Кончик влажного языка ласкал ее ухо, пока Арман совершал положенные движения, прильнув к великолепной спине, и они вместе пришли к блаженному завершению. Доминика так и не открыла глаз во время этого небольшого эпизода ранним утром. Она лежала безвольно, трепеща от чудных ощущений. Как только возбуждение угасло, она тут же вновь уснула, даже раньше, чем Арман оставил ее.

Если бы Доминика могла знать, о чем думает Арман, лаская ее, если бы догадалась, что, прикрыв глаза, он воображает, что обнимает Мадлен, то, вне всякого сомнения, пришла бы в ярость. Она бы раскричалась и выгнала его, не дав одеться, спустила бы с лестницы и швырнула бы ему сверху, через перила, его изысканные тряпки. Но к своему счастью, она ни на секунду не заподозрила любовника в измене.

Доминика проспала крепко и спокойно до полудня; светлые волосы разметались по лбу, полная грудь с малиновым соском высунулась наружу, потому что покрывало было скомкано, а ночные рубашки она презирала. Проснувшись, она с удивлением обнаружила, что Армана нет рядом в теплой постели. Прежде, оставаясь у нее на ночь, он обычно дожидался ее пробуждения, целовал и желал доброго утра. Она позвонила горничной; та принесла утренний кофе и рассказала, что видела Армана, тихонько ускользнувшего из дома в восемь утра! Поведение Армана показалось Доминике весьма странным. Горничная поставила поднос на покрывало и занялась уборкой комнаты, подбирая разбросанную одежду — короткое оранжевое вечернее платье, шелковые чулки и скомканные лиловые трусики, валявшиеся на ковре; не иначе как хозяйка раздевалась впопыхах.

Удобно устроившись на подушках, Доминика потягивала кофе. Свободная рука покоилась на обнаженном теле под покрывалом, вызывая сладостные воспоминания о прошлой ночи и раннем утре.

«Интересно, почему это Арман так рано проснулся и ушел, — думала она. — Всю ночь он не мог оторваться от меня. Мне даже кажется, что он взял меня спящей, если это только был не сон. Он в меня влюбился, вот в чем дело».

Двусмысленность победы

Когда во взгляде женщины, тем более замужней женщины, появляется некое особенное выражение, то мужчина, кому предназначен этот взгляд, тотчас догадывается, что она решилась стать его любовницей. Ему открывается доступ к потаенным прелестям ее тела, однако взамен от него ждут, помимо телесных удовольствий, обожания и неустанного внимания. Именно таким образом, ясным и однозначным, истолковал Арман взгляд Мадлен, но превратить безмолвное обещание в восхитительную реальность поцелуев, ласк и победного обладания оказалось весьма непросто.

Первый раз, когда он позвонил, чтобы назначить свидание, к телефону подошел муж, Пьер-Луи, и Арману пришлось выдумывать более или менее убедительный предлог для разговора с ним. Он перезвонил позже в тот же день, но горничная ответила, что мадам Бове нет дома. Из осторожности Арман не назвался, опасаясь, как бы горничная не рассказала о звонке мужу вместо жены.

Повезло ему лишь на следующий день, когда на звонок ответила сама Мадлен. Однако, к его глубокому разочарованию, голос Мадлен звучал абсолютно невозмутимо, как будто и не было блеска в карих глазах, обещавшего близкую тайную встречу, как будто не ее рука якобы нечаянно скользнула по его животу в фойе клуба, когда они были защищены от любопытных взглядов. Огорченный Арман понял, что следует вести себя как можно ненавязчивее, чтобы вновь не спугнуть ее. Он предложил встретиться в каком-нибудь уютном кафе и выпить по бокалу вина, когда она пойдет за покупками, или даже позавтракать вместе, если у нее будет время.

Мужчине, обуреваемому столь сильным желанием, что он даже покинул постель другой женщины, не намереваясь более возвращаться, подобные невинные и ни к чему не обязывающие свидания должны были показаться обидными и унизительными. Но, увы, было слишком очевидно, что при свете дня Мадлен передумала и то, что произошло между ними в ночном клубе, теперь виделось ей иначе. Видимо, лишний бокал шампанского пробил брешь в обычной сдержанности, что и позволило Арману заметить тщательно скрываемое запретное желание. Как бы то ни было, Арман был уверен, что он — единственный мужчина, которому хотя бы на краткий миг приоткрылось то, что таилось под покровом приличий.