Тайны любви

Восторг Сюзетты опьянил обоих. Теперь, когда она уже не нуждалась так мучительно в их ласках, они продолжили свое головокружительное сближение. Не прерывая ни на секунду поцелуя, они искали друг друга скользкими от сока Сюзетты пальцами, тянулись над ее почти уже спокойным, расслабленным телом, по которому лишь изредка пробегала легкая дрожь — последний отголосок страсти. Арман и Фернанда, не решаясь выразить словами то, что они делают, нащупывали друг у друга самые потаенные и лелеемые места.

Жадная рука Армана коснулась теплой атласной кожи, пышного руна, нежной скользкой плоти. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда мгновение спустя он проник пальцами в святилище, прикосновение к которому было навеки заказано ему Фернан-дой. Он услышал тихий гортанный звук и задержал дыхание от радости, когда ее рука мимолетно коснулась его орудия страсти и тут же отдернулась. Сожмется ли она? Заставит ли Фернанда себя сделать это? Труднее ли ей прикоснуться пальцами к его гордости, чем языком — к его языку? Арман ждал, нежно поглаживая ее потаенный бутончик.

Наконец-то! Она снова притронулась к нему, и на этот раз ее пальцы обхватили его, но тут же выпустили. «Терпение… подожди еще немного», — уговаривал он себя. Нервы были натянуты как струна, Арман едва мог дышать. Снова рука подкралась к его животу, нашла то что искала и стиснула, сперва робко, затем увереннее. Фернанда, судя по всему, наконец решилась: быстрыми движениями она начала ласкать Армана.

Пошатнувшись, он встал на колени, она следом за ним, по другую сторону распростертой Сюзетты, их тела открылись друг другу. Глядя друг другу в глаза, они чувствовали, что проникают взглядами в самую душу. В молчании они осознали, что роднит их, при всей разности и противоречивости характеров: изощренная чувственность, в которой с ними не могла сравниться Сюзетта, несмотря на всю ее жажду наслаждений.

— Фернанда… обожаю тебя, — выдохнул Арман.

— Арман… — прошептала она.

Он качнулся к ней, чтобы долгим, жарким поцелуем закрепить безмолвный договор, она потянулась навстречу, ярко накрашенные губы открылись, принимая его язык. Но напряжение, непрерывно нараставшее с того момента, когда они вошли в квартиру Фернанды для любовной борьбы за обладание Сюзеттой — и даже раньше, пока он дразнил Фернанду в такси, — это напряжение достигло критической точки, перевозбужденные нервы Армана не выдержали.

— Ах да, — сочувственно пробормотала Фернанда, увидев легко узнаваемые признаки.

Глаза Армана расширились и остекленели, он бессмысленно смотрел в пространство, а пенный поток, прорвавший плотину, извергался на обнаженный живот Сюзетты. Он схватился за Фернанду, в отчаянной надежде разделить с ней наслаждение, но силы иссякали на глазах, уходя из его бешено дергающегося приятеля, и Арман отпустил ее. Сгибаясь все ниже над невнятно лепечущей Сюзеттой, он навалился грудью на ее мокрый живот.

Его орудие выскользнуло из горячей ладони Фернанды. Но, хотя восхитительные мгновения экстаза были уже позади, сладостное воспоминание вдохнуло в него новые силы и придало твердость. Фернанда простерлась на полу, показывая ему меж раздвинутых бедер свою маленькую мокрую жужу, — на лице ее Арман впервые увидел безмятежное блаженство. Когда миновала последняя дрожь удовольствия, он положил руку на ее стройные бедра и с величайшей нежностью развел их еще шире в стороны, в немом восторге глядя на ее черноволосое сокровище.

Мягкими прикосновениями он раздвинул удлиненные розовые складки, любуясь их влажным сиянием. Он раскрыл Фернанду, как раскрывают цветок, раздвигая нежные лепестки.

— Фернанда, Фернанда… — шептал он ее имя.

Подсунув руки под нее, он погрузил пальцы в упругую плоть ее безупречно гладких ягодиц и подтягивал ее к себе, пока не уложил поперек живота Сюзетты. Теперь его плечи приходились между ее раздвинутых бедер. Под ласковыми прикосновениями пальцев секретный бутончик Фернанды стал таким же твердым, как бутоны ее сосков. Склонившись, Арман поцеловал его. Указательный палец все глубже проникал во влажное чрево, женщина отзывалась громкими вздохами страсти.

Арман с удовольствием отправил бы свою мужскую гордость следом за пальцем и трудился бы над Фернандои до тех пор, пока не услышал бы стонов наслаждения. С радостью он излил бы в нее свою силу — он снова был возбужден. Но он знал, что эти мечты бесплодны и никогда не сбудутся — реакция Фернанды на такой шаг будет, увы, резко отрицательной.

Застонать ее заставило прикосновение трепещущего языка к бутончику. Когда возбуждение Фернанды дошло до предела, она на ощупь протянула руку к лицу Сюзетты, и та, завладев ее щедро украшенной драгоценностями рукой, прижала ее к губам, стала целовать ладонь и водить по ней кончиком языка. Фернанда погрузила большой палец в рот Сюзетты, и девушка стала сосать его, с силой втягивая в себя и выталкивая наружу.