Тайны Логофетов

Священник упал на колени и, сложив четки в руках, приложил их к губам.

— Я ни о чем тебя не просил. Никогда. Но на этот раз все очень серьезно. Серьезно для меня. Мы все боремся и погибаем за тебя. По твоим законам живем и за твою правду сражаемся. Мне сорок семь лет, а чувствую себя как немощный старик. Прости, сейчас я не могу этого не сделать. Не могу не потревожить тебя. Мне нужна ТВОЯ помощь! Точнее, Нам нужна твоя помощь!

То, что реакция будет, он не сомневался, но какой она будет, предугадать было невозможно. В его голове, будто взорвали фейерверк. Перед глазами заплясали тысячи ярких огней, из-за которых ничего больше не было видно. В ушах зашумело и, казалось, перепонки вот-вот лопнут. Нечто подобное с ним уже произошло однажды давным-давно. В то время, когда ему было очень тяжело, пришел его «спаситель». С таким же треском в ушах и яркими огнями перед глазами, он прятался в кладовке, испугавшись происходящего. Теперь прятаться не надо. В далеком детстве, это «общение» проходило гладко, без помех. Господь просто с ним разговаривал и все, но чем старше он становился, тем тяжелее было наладить связь между ними. После всех ослепляющих вспышек и оглушительных шумов, святой отец, наконец, услышал голос. Только лишь глубокий тихий голос, исходящий из стен, пола и потолка. Как бы смешно это не звучало, но он так и не изменился за тридцать лет. Никогда не изменится.

— Что на этот раз произошло?

— Хочешь сказать, ты не в курсе?! — скептически ответил священник, так и не приучив себя разговаривать с ним, как с Богом, а не как с другом за барной стойкой.

— Ты так и не научился уважительно обращаться ко мне! Я и так делаю тебе одолжение, что разговариваю с тобой!

— Даже не знаю, благодарить тебя за это, или воздержаться. — Его несло. Он без зазрения совести хамил и не мог остановиться. Он никогда не выражал своего почтения Богу, но сегодня он был сам не свой. Казалось, все обиды, которые он собирал годами в раз вылезли наружу. Сам же позвал. Сам хотел попросить о помощи, но стоило услышать этот спокойный монотонный голос, как все чувства обострились. Они умирают здесь ради него. Он лишился Эмилии из-за него. Все, что происходит с ними — из-за него. И это его очень сильно взбесило. Как же давно он не испытывал ничего подобного. Ему казалось, прошло то время, когда в молодости он был импульсивным. Когда с трудом удавалось сдерживать эмоции. Он считал, что полностью изменился. Однако сейчас, в нем говорит какой-то детский максимализм, вдруг выплывший из глубин сознания. А может, это старость себя так проявляет?

— Ты хочешь познать мой гнев?! — Голос приобрел металлические нотки, что свидетельствовало об испорченном настроении.

— Я работаю твоим прислужником почти тридцать лет, не имея в этой жизни ничего, кроме больного истрепанного сердца, разве я недостаточно наказан? Я мало сделал для тебя?

Священник почувствовал движение, как при землетрясении. Подсвечники и люстры задребезжали и зазвенели, с потолка посыпалась штукатурка. Он полностью сел на пол, не удержав равновесие, но останавливаться не собирался.

— Для чего я жил? Ради тебя! Для твоей выгоды! А что я получил взамен?

Все пошло таким ходом, что казалось дом развалится, словно карточный домик.

— Низко, хотеть получить что-либо в ответ на добро! Ты так и остался слабым и беспомощным!

— Так, может, это потому, что я ощущал за спиной поддержку самого Господа Бога.

— Ты еще смеешь язвить мне?! — прогремел голос на всю церковь.

— Разве, не будь тебя, не стал бы я более уверенным в себе?

— Ты живешь для людей! Ты их защитник и прекрасно это знаешь. Ты живешь ради мира.

— Нет. Это не жизнь. Это мой крест. — Спокойно ответил священник, поднялся, отряхнулся и сел на скамью. Надо подумать об Эмилии. Надо наплевать на себя, на свои чувства. Надо подумать о девочке. Он перешел грань дозволенного. Прекрасно понимая это, сделал несколько глубоких вдохов и прикрыл глаза. Успокойся уже, старый ты пень! Прошло твое время. Настало время молодых, о них и надо теперь думать, а не ворошить прошлое, выскребывая из подсознания все свои обиды.

— Ты позвал меня, чтобы вывести из себя? Не кажется ли тебе, что это уже слишком?

— Я чувствую, как земля уходит из-под ног. — Наконец, сдался священник. — Я нуждаюсь в помощи… Ради нее.

Все резко затихло — перестало трястись и грохотать.

Глава 28. Правильный выбор?

Наши дни.

— Как ты сюда попал?! Ты должен лежать в больнице! — Мария Антоновна изрыгала пламя от злости на «несносного молокососа»!

— Меня уже выписали. — Довольно ухмылялся я, радуясь тому, какого невероятного успеха добился за один день.

— Это невозможно! — Она приблизилась на опасное расстояние, и я заметил, как горят ее глаза. Мне пришлось слегка отшатнуться, что заставило ее схватить меня за грудки и придвинуть к себе. — Что за шутки?! Я знаю, что тебя почти по частям собирали после твоей глупой выходки! Так что тебе не удастся меня провести?!