ТАЙНЫ ЛУННОЙ ГОНКИ

К перечисленным причинам, «девальвировавшим» в глазах Джонсона исключительность советско-американского сотрудничества в космосе, следует добавить еще одну, последнюю. Не исключено, что новый президент прислушался к рекомендациям НАСА, содержащимся в докладе под названием «Советско-американское сотрудничество в рамках программ космических исследований». Данный документ, подписанный главой агентства Уэббом, содержал, в частности, следующее предложение: «В качестве тактического хода, нацеленного на оказание давления на Советский Союз, демонстрацию серьезности наших намерений, а также на завоевание симпатий некоторых стран, необходимо продумать механизмы, посредством которых «другие государства», а не только Советский Союз, могли быть вовлечены в наши лунные программы»[424].

Доклад НАСА: подведение итогов и планы на будущее

Этот вышеупомянутый документ, представленный на рассмотрение Джонсону 31 января 1964 г., заслуживает того, чтобы остановиться на нем более подробно. С одной стороны, в нем суммируется опыт советско-американского взаимодействия (а точнее — его попыток) в космосе, а с другой — содержатся рекомендации, как дальше строить «космический мост» между двумя странами. Кроме того, доклад является исполнением последнего распоряжения президента Кеннеди касательно сотрудничества в космосе с Советским Союзом. Напомню, что директива эта в виде меморандума № 271 по действиям в области национальной безопасности была отдана Уэббу 12 ноября — за 10 дней до убийства Кеннеди.

Авторы доклада уделили основное внимание возможному взаимодействию с СССР в области пилотируемой экспедиции на Луну, а также связанных с ней беспилотных программ. Сделано это было по двум причинам. Первая — явный приоритет, отданный как Кеннеди, так и Джонсоном партнерству именно в рамках «Аполлона». Вторая — «сотрудничество в прочих сферах космических исследований, о котором говорилось в переписке между Кеннеди и Хрущевым, как в общих чертах, так и в деталях, в феврале-марте 1962 г., уже материализовалось в четких соглашениях по трем проектам. Оно также, очевидно, продолжает оставаться предметом переговоров, относящихся к данной переписке и соглашениям».

Интересно, что в докладе американская сторона, пожалуй впервые за всю историю «космических отношений» между СССР и США, откровенно продемонстрировала обеспокоенность перспективой возможного усиления Советского Союза в результате сотрудничества с Америкой: «Доклад основан на предположении о том, что у Советского Союза имеется какая-то программа, цель которой — пилотируемая посадка на Луну… Если такой программы нет, то Советский Союз, вероятно, будет пытаться скрыть это в течение неопределенного промежутка времени. (В таком случае, как считают некоторые, стремление США склонить [СССР] к сотрудничеству может даже побудить Советы предпринять незапланированные усилия для доставки человека на Луну. С положительной точки зрения это может отвлечь советские ресурсы от менее желательных сфер их приложения (читай — от создания новых видов оружия. — Ю. К.). С отрицательной — это может способствовать созданию в Советском Союзе новых технологий (выделено мною. — Ю. К.)»

Аналогичная озабоченность была продемонстрирована в документе по крайней мере еще в двух случаях. В первом речь шла о «полной» защите интересов США, связанных с национальной безопасностью и обороноспособностью:

«Никакие обмены [данными], имеющие отношение к безопасности, не могут даже рассматриваться при отсутствии определенной, соизмеримой и проверяемой информации от советской стороны». Во втором анализировался сценарий, при котором СССР разрабатывает тяжелый «лунный» носитель, а США — космический корабль. После эти два элемента соединялись, образуя, таким образом, «лошадь» с «повозкой» для путешествия на Луну. Идея была расценена как неприемлемая, ибо «отдать разработку [тяжелого] носителя Советскому Союзу не соответствует цели США достижения лидерства в космосе».