ТАЙНЫ ЛУННОЙ ГОНКИ

Нельзя исключить и еще одну причину, по которой США официально объявили о своем намерении запустить ИСЗ в конце июля 1955 г. Вспомним, что за несколько недель до этого завершилась женевская встреча, или, как теперь принято говорить — саммит, между руководителями Великобритании, Франции, Соединенных Штатов и Советского Союза. Встреча эта не принесла сколько-нибудь ощутимых результатов в плане решения насущных международных проблем, но при этом создала то, что журналисты впоследствии окрестили «духом Женевы». Возникло «четкое ощущение, легшее в основу всей последовавшей за саммитом дипломатии: нации, чьи лидеры могут общаться друг с другом лицом к лицу, вряд ли смогут стать врагами»[16]. Таким образом, можно было надеяться, что заявление о грядущей постройке и запуске американского спутника — явное напоминание миру об американской мощи — не будет в то же время воспринято СССР как скрытая угроза и не воспрепятствует пусть даже и небольшому взаимодействию Советского Союза и США в космосе.

Первоначальная реакция СССР на возможность сотрудничества с другими странами, в том числе и США, в деле исследования космического пространства с помощью ИСЗ была вроде бы положительной. Когда Хрущева спросили в 1955 г. на одном из дипломатических приемов в Москве, согласится ли Советский Союз взаимодействовать в этой области с Соединенными Штатами, он ответил: «Да… если это в интересах человечества». Однако добавил: «Я что-то слышал об этом, но внимательно не изучал, а поэтому не могу сказать ничего определенного»[17]. На следующий день академик Леонид Иванович Седов, председатель «Междуведомственной комиссии по координации работ в области организации и осуществления межпланетных сообщений», оценил как «весьма вероятную» перспективу объединения усилий СССР и США в сфере запуска ИСЗ. При этом, правда, Седов, действуя вполне в духе времени, заметил, что Советский Союз может обогнать Соединенные Штаты в «спутниковой гонке» и первым через два года запустить ИСЗ, который, к тому же, будет больше американского космического «баскетбольного мяча»[18].

Отступление второе: люди в «железных масках»

Помните историю (а может быть, легенду) о том, как король Франции Людовик XIV заточил в темницу своего брата-близнеца, чтобы тот не смог претендовать на престол? Правда, и этого «королю-солнце» показалось мало. Опасаясь, что кто-нибудь может воспользоваться абсолютным сходством августейшего узника с действующим монархом и просто «тихо» заменить правителя Франции на его копию, Людовик приказал близнецу всегда носить на лице железную маску.

История эта в какой-то степени применима и к советским создателям ракетно-космической техники. Правда, никто из «власть предержащих» не опасался, что разработчики носителей, космических кораблей и аппаратов станут претендовать на их места. Их беспокоило другое — чтобы коварный «враг» (в смысле — Запад) не нашел к этим инженерам и конструкторам дорогу и не попытался выведать у них стратегические секреты, относящиеся к ракетному оружию — важнейшему фактору поддержания Советским Союзом статуса сверхдержавы. Сделали они это довольно простым и вполне достойным самодержцев способом — скрыли личности творцов нового вида вооружения под «железными масками» цензуры.

Так, Королев печатался только на страницах «главной» газеты страны «Правда» и только под псевдонимом «профессор К. Сергеев». А вышеупомянутая «Междуведомственная комиссия по координации работ в области организации и осуществления межпланетных сообщений» была чистой фикцией, созданной с целью ввести в заблуждение вероятных шпионов, охотившихся за советскими ракетными секретами. Она была призвана отвлечь их внимание от конструкторского бюро в подмосковном г. Калининград (переименованном в Королев в 1996 г.), где и создавалась ракетно-космическая техника.

Сам Л.И.Седов во многом выполнял те же функции, что и возглавляемая им комиссия. Вот как рассказал об этом известный российский историк космонавтики Ярослав Кириллович Голованов: «Леонид Иванович оказался в центре внимания. Ему преподносили шоколадные ракеты, фотографировали со знаменитыми красавицами, а через несколько лет, когда спутник действительно полетел, нарекли «отцом русского спутника». Он, насколько мне известно, подобные утверждения не оспаривал, хотя и не подтверждал, обаятельно и таинственно улыбался, вместо того чтобы с той же обаятельной улыбкой сказать: „Уважаемые дамы и господа! Я ученый-механик. У меня есть хорошие работы по гидро- и аэродинамике. Но к ракетной технике и изучению космического пространства я никакого отношения не имею, а служу лишь ширмой, за которой прячутся те, кто имеет…"

Но Седов этого не сказал, полмира объездил и «отцом русского спутника» пребывал несколько лет. Мне его всегда было жалко. Мне кажется, это унизительно для настоящего ученого…»[19].