ТАЙНЫ ЛУННОЙ ГОНКИ

…[Келдыш] также сказал, что пилотируемый проект может быть возрожден, если развитие науки в ближайшие несколько лет даст повод решить данные проблемы. Кроме того, он выразил надежду, что будут созданы необходимые механизмы для осуществления проекта на международной основе. [Келдыш] заявил, что, по мнению академии, настало время для ученых ряда стран совместно: а) сформулировать причины, по которым желательно осуществить пилотируемую экспедицию на Луну, б) определить список задач, которые мог бы решить человек на Луне, но которые были бы не под силу автоматам»[315].

НАСА оказалось в непростом положении. Отказ СССР от соревнования с США в «лунной гонке», мог подорвать важнейшую политическую основу программы «Аполлон», а вместе с этим — и главный стержень деятельности агентства. Перед НАСА встала задача дезавуировать утверждения англичанина. Что и было сделано.

Поскольку Драйден был в отпуске, ответ на свое письмо Ловелл получил лично от Уэбба. В нем глава НАСА вновь отметил «сильное желание» своего агентства развивать сотрудничество в космосе между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Кроме того, он подчеркнул, что если новые возможности для двустороннего взаимодействия в космосе действительно появились, то они будут соответствующим образом рассмотрены доктором Драйденом и академиком Благонравовым[316].

НАСА подождало, пока Ловелл получит письмо Уэбба, а после опубликовало тексты обоих писем, снабдив их собственным комментарием следующего содержания: «Письмо сэра Бернарда Ловелла доктору Драйдену основано на личных впечатлениях частного лица о чрезвычайно скрытом предмете — советской космической программе. Соответственно, придавать данному письму излишнее значение было бы неразумно, хотя, естественно, мы были рады получить его». В комментарии агентства было специально отмечено, что в письме директора «Джодрел Бэнк» «не содержится никаких предложений советской академии относительно сотрудничества США и СССР в осуществлении их лунных программ. В нем упоминается только о возможности обсуждения некоторых причин научного характера, по которым следовало бы реализовать пилотируемую лунную экспедицию»[317].

Впрочем, не стоит упрекать НАСА в тенденциозной трактовке сообщения Ловелла. В октябре 1963 г. на пресс-конференции Келдыш заявил, что никогда не говорил британскому астроному, будто Советский Союз отказался от лунной пилотируемой программы и что «профессор Ловелл очевидно сам пришел к такому выводу, ибо мы никогда не говорили ему ничего подобного»[318].

Итог дебатам, вызванным письмом Ловелла, подвел Хью Драйден в своем выступлении 19 августа на слушаниях в палате депутатов: «…В письме не содержится никаких предложений относительно двустороннего сотрудничества между Соединенными Штатами и СССР… Что же касается бесед с господином Келдышем о пилотируемых космических программах, то их подразумевалось провести на международных научных симпозиумах. Причем в центре дискуссий должно было быть то, что считают наши ученые, и только ученые, о ценности лунной программы. Другими словами, русские предложили организовать международный научный форум для обсуждения нашей программы, а не своей… Я вам рекомендую прочесть письмо профессора Ловелла, потому что в нем нет ничего из того, что напечатали газеты в своих заголовках»[319].

Однако настойчивое стремление Кеннеди начать с Советским Союзом широкомасштабное сотрудничество в космосе, в частности в рамках экспедиции на Луну, и соответствующие установки, данные Белым домом НАСА, все же сделали свое дело. Не случайно Арнольд Фруткин, ответственный за международную деятельность НАСА, в своем меморандуме Уэббу отметил следующее: «Можно предположить, что администрация [Кеннеди] пожелает расширить область оттепели, порожденной договором о запрещении испытаний ядерного оружия. Распространение оттепели на космос будет иметь как внутреннее, так и международное значение и, возможно, облегчит решение проблем безопасности, связанных с доступом к боевым ракетам для проведения их инспекций»[320].

Поэтому, несмотря на официальное дезавуирование информации, полученной от Ловелла, «в НАСА было ощущение, что намерения Советов должны быть тщательно проверены»[321] на предмет того, что «СССР, может, и в самом деле приветствовал бы замедление космической гонки или же ее приведение к взаимоприемлемому финалу». Что касается конкретных шагов в данном направлении, Фруткин рекомендовал не использовать Ловелла в качестве, канала для связи с АН СССР, а обратиться Драйдену напрямую к Келдышу с целью: «…(1) Выяснить, что на самом деле русские хотят дать нам понять, и (2) укрепить русских во мнении, будто мы по-прежнему желаем обсуждать, без каких-либо обязательств, любые конструктивные предложения по совместному исследованию и освоению космического пространства»[322].