Тайны мёртвых. Избранные главы

– Да что ты, внучек?! – сказала бабушка. – По всей Земле демоны делятся на две группировки и продолжают под эгидой национализма, борьбы за справедливость и свободу, устраивать войны, терроризм, погромы, свержения власти, дележку территорий. И это делается и будет делаться по всей Земле.

Кончен бал, погасли свечи,
Не успевшие поджечь
Всю планету, и не вечным
Оказался красный меч,
Пропитавший кровью землю
Невиновной стороны,
Что бельмом сияла белым
В чёрном глазе сатаны.

Сатана гулять устал,

Гаснут свечи, кончен бал.

И на площади на красной,

На которой дьявол жил,
Перестанут поджигаться
Те, кого допёк режим.
И слетит Шароголовый
С пьедестала прямо в ад,
И ему там черти новый
Мавзолей соорудят.

Сатана гулять устал,

Гаснут свечи, кончен бал.

Партработники перепугались

И наделали в штаны:
«Всё, ребята, отплясались
На балу у сатаны».
У чертей на сковородках
Вы будете, как караси,
Ой, лихо вжаривать чечётку
За предательство Руси.

Сатана гулять устал,

Гаснут свечи, кончен бал.
Кончен бал!!
С Новой эрой Вас, господа!

И. Тальков

Ян-мама

Находясь в доме у бабушки и угощаясь ее стряпней, Ян поблагодарил ее:

– Я снова вспоминаю детство, когда это все ел в твоем домике.

– Пора бы тебе встретиться со своими родственниками по прошлой жизни, – сказал дед. – Они еще не воплотились и ждут тебя.

– О, интересно! – воскликнул Ян. – Да, я очень хочу их увидеть.

– А почему они сразу не встретили меня? – спросил он.

– Во-первых, они живут в другой области, – сказал дед, – в тундре. Они – люди севера и привыкли к холоду и снегу. У нас ведь тут нет времен года, – стал объяснять дед. – И в одной области постоянно лето, в другой – весна, в третьей – бесконечная осень, а в четвертой – всегда зима. И люди живут там, где захотят, или путешествуют в зависимости от настроения. Сегодня могут – в область весны, а завтра – в пасмурную, дождливую осень или в солнечную, теплую, там, где бабье лето.

– О, как у вас все необычно, – удивился Ян.

– Да, – подтвердил дед, – ведь здесь Земля не вращается вокруг Солнца, и все создается желанием людей, зверей, духов природы, растений. Все зависит от того, что ты хочешь создать в своем воображении и проявить в этом плане. И второе – что родственники не хотели сразу шокировать тебя, пока ты еще не обвыкся в этом мире.

– А чем они шокируют меня? – спросил Ян.

– А вот, сейчас и увидишь, – сказал дед. – Настройся на меня, и полетим.

Ян представил перед внутренним взором лицо деда, и они переместились в местность, похожую на северную тайгу, переходящую в тундру. Везде был снег, и росли отдельные карликовые сосны, ели и кустарники. И кое-где из-под снега проступал мох и другая растительность тундры. Паслись олени, и на дереве сидела полярная сова.

Ян почувствовал холодный снег и морозный воздух. Удивительно было видеть зиму в этом измерении, находясь в тонком теле и одежде, совсем не подходящей для нахождения в тундре.

Они оказались перед небольшими хижинами и зашли в одну из них. Там сидело несколько человек за небольшим столом, стоящим рядом с печкой, одетые в одежды, сшитые из шкур оленя и совсем не похожие на современных людей.

– О, это же наша мама! – воскликнула одна из женщин, обращаясь к Яну. – Ты помнишь, как мы жили с тобой?

Ян опешил от ее заявления, но в его уме вдруг стали всплывать поразившие его картины, в которых он был женщиной и заботился о своих детях. И это они сидели сейчас за столом. Еще больше он пришел в замешательство, узнав в строгом мужчине с черными усами своего бывшего мужа. Его восприятие раздвоилось: и с одной стороны, он был мужчиной, а с другой – женщиной. Одна его часть воспринимала людей с позиции личности Яна, которая их видит впервые, а с другой – как близких и любимых людей, которых он очень давно знал. От этого шока он так и осел на пол у двери, не зная, как теперь реагировать: по-новому или по-старому. В его голове пронеслись события их прежней жизни, как они жили в тайге, как муж погиб, задранный медведем на охоте, как потом они снова все встретились в мире «мертвых», как долго и счастливо жили, пока она не воплотилась.

В то же время в уме Яна шла война. Он никак не мог принять себя женщиной, не представлял, как теперь могут продолжаться его отношения с близкими в качестве жены и мамы.