Считалось, что, если удастся повлиять на моральное состояние промышленных рабочих, если удастся отвлечь их от работы на заводах и заняться другими делами, например, попечением о семьях, ремонтом своих поврежденных домов,.. то германское военное производство потерпит ущерб". Далее в отчете сообщается о том, что "почти одна четверть от общего веса сброшенных бомб, или почти вдвое больше, чем использовано против всех промышленных объектов, приходится на большие города... По разрушительности эти налеты далеко превзошли все другие формы нападения".
Несмотря на это эффект налетов в моральном отношении был диаметрально противоположен тому, что предсказывали Дуэ и его последователи. Развал германской военной машины наступил не сразу, а приближался мучительно медленно. При этом надо учесть следующее: в результате бомбардировок в 61 германском городе с населением от 100 и более тысяч человек и с общим количеством жителей, равным 25 млн., "3600 тыс. домов было разрушено или сильно повреждено, что составляло 20% всего жилого фонда Германии; 7,5 тыс. человек осталось без крова, около 300 тыс. было убито и 780 тыс. человек ранено...". Реакция германского народа на воздушные нападения является примечательной. Под беспощадной властью нацизма немцы показали удивительную стойкость, несмотря на ужасы и бедствия, которые несли с собой повторяющиеся воздушные налеты: разрушение домов, уничтожение имущества и трудные условия жизни (весьма примечательное замечание Фуллера в рамках темы нашего исследования, - С.А.). Их моральный дух падал, их надежда на победу или на приемлемые условия мира исчезала, их доверие к своим вождям пошатнулось, но они продолжали производительно трудиться до тех пор, пока сохранялись материальные средства производства. Нельзя недооценивать власть полицейского государства над народом". (Любопытно, какие определения можно было бы применить к государствам устроившим все это, С. А.)
Стоило ли производить эти опустошительные, устрашающие налеты? Другими словами, являлись ли они стратегическими налетами? Нет, они не являлись таковыми, потому что вся стратегия понималась Черчиллем и его советниками неправильно, если вообще у Черчилля была какая-либо стратегическая концепция.
Конечно, психологическое и экономическое воздушное наступление на Германию потребовало мобилизовать на защиту половину германской авиации и заставило использовать около миллиона человек в системе противовоздушной обороны, а следовательно, ослабило Германию в наступательном отношении. Однако Англии это наступление стоило того, что, согласно отчету, она была вынуждена "заставить свое военное производство на 40-50% работать на одну авиацию". Значит, только 50-60% приходилось на флот и сухопутные силы. (По всей видимости это одна из причин открытия второго фронта только летом 1944 г., -С.А.) Это подтверждается тем, что 2 марта 1944 г. военный министр Джеймс Григг, представляя парламенту проект бюджета армии, сказал: "Для выполнения плана английских воздушных сил уже занято больше рабочих, чем для выполнения плана вооружения армии, и я беру смелость сказать, что на изготовлении одних только тяжелых бомбардировщиков занято столько же рабочих, сколько на выполнении плана всей армии"vi.
Если бы Черчилль уяснил, а он должен был уяснить то, что в свое время хорошо понял и осуществил его великий предок-первый герцог Мальборо, что для Англии проблема была прежде всего морская стратегия, после которой стояла сухопутная, то он не стал бы расходовать половину ресурсов страны на то, чтобы "заставить противника сгорать в огне пожаров и истекать кровью"vii, а распределил бы ресурсы государства в порядке очередности для решения следующих задач:
-создание достаточного количества истребителей и истребителей-бомбардировщиков, чтобы завоевать и сохранить господство в воздухе и этим обеспечить безопасность Британским островам и прикрыть действия морских и сухопутных сил;
-создание достаточного количества высадочных средств, чтобы использовать господство на море, которое уже было у Черчилля, первого лорда Адмиралтейства и премьерминистра;
-создание достаточного количества транспортных самолетов, чтобы снабжать сухопутные силы и поддерживать их подвижность сразу, как только они будут высажены.
И только после всего этого можно было выделить ресурсы на "стоящий затрат эксперимент" Черчилля - на стратегические бомбардировки.