Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий

Не могу претендовать на истину в части разработки темы "русского характера" и тем более "еврейского счастья". На то были классики, упомянутые ниже, и есть знатоки вечного для России вопроса, например, уважаемые профессора С. Боцанов, Б. Хорев и неуважаемый мной Радзиховский. В принципе меня занимает русский характер - как главное условие наших побед и причина наших поражений. Более того, меня интересует - долго ли будут продолжаться сражение без побед. Пусть это не покажется странным, но именно поэтому не могу согласиться с мнением уважаемых академиков Ф. Углова, Б. Искакова и примкнувшего к ним того же Б. Хорева. Имею ввиду опубликованные в "Правде России" No 12 статьи "Депопуляция в России" и "Наследие Бориса II...". Нарисованная ими средствами математики с примесью эсхатологии и пропаганды ужаса картина гибели русского этноса не вдохновляет, и... возможность такого исхода лично для меня даже математически представляется сомнительной.

Несклонен к позитивному фатализму, но именно в силу качеств "русского характера" и как ни странно, не законы демографии, все же не путины и ельцыны определяют судьбу народа. Речь по большому счету все же идет о мере исторической справедливости для русского народа в рамках жестокой формулы Ф. Углова - "выжить или спиться, отрезветь или погибнуть"44. Мера справедливости для русского народа в этом удручающем прогнозе определяется пределом терпение большинства в бедности и алчности меньшинства в богатстве, а перспектива выживания связана только с инстинктом самосохранения, свойственного по крайней мере бедному большинству с той самой горькой судьбой русского народа.

Понимаю, что термин "Мера справедливости" в современной России употреблять столь же опасно сколь и неуместно, поскольку доходы бедных и среднеобеспеченных соотносятся как 1 к 20, а среднеобеспеченных и богатых как 1 к 100. В так называемых цивилизованных странах соотношение доходов в крайних позициях обычно не превышает "пятикрат". Увеличение разрыва до 7 свидетельствует о нарастании социальной напряженности опасной для общества и чреватой взрывом. Еще в 16 веке Бэкон говорил: "Сколько в государстве разоренных, столько готовых мятежников...", добавим, готовых, судя по всему, добровольно заблуждаться и проявлять непонятную реакционность в ущерб собственной безопасности.

Спрашивается, где мера терпения и алчности, законопослушания и готовности к мятежу в российском обществе?

Когда мы окажемся свидетелями социального взрыва, похожего на "бессмысленный и кровавый русский бунт"?

Душевное состояние наших сограждан уже действительно пугает и озадачивает45.

Дело не только в претензиях на "доброту, совестливость и отзывчивость". С равным успехом на них претендуют практически все народы. Дело в вещах более глубоких, чем представляется при несколько упрощенном подходе к анализу "национального характера и судьбы русского народа". Следует согласиться с тем, что национальный характер проявляется не в том, что народ способен более или менее успешно копировать достижения других, а в том, что он, в силу своих национальных особенностей, может делать недоступное прочим или то же, но другим способом. Это в равной степени имеет отношение как к русским, так и к представителям других народов.

Если внимательно изучить приведенный в книге иллюстративный ряд в части техники и вооружения от экспериментального "крейсерского танка" времен финской войны до стратегического бомбардировщика Ту-160 конца столетия, то можно заметить, что все эти образцы ВВТ были и являются непревзойденными в свое время другими народами, пожалуй исключая американцев и только в последнее время.

Думаю возразить на это что-либо трудно, почти невозможно.

Однако, далее речь пойдет исключительно о русских.

Условие побед

Не побоюсь заметить, "культура духа", в противоположность "сомнителной культуре естества цивилизованных наций" составляет главную отличительную черту "русского характера". Известна одна его интересная особенность. В жизни она проявляется в отношении одного из самых мощных инстинктов, в чувстве самосохранения. И не только в том, что в тяжелейших условиях "российской действительности" самоубийства составляли ничтожную в сравнении с другими народами долю от общего количества смертей46.

Заметить проявление этой черты можно в том, что для русских обращение к духу в самых трудных ситуациях - традиционный способ решения глобальных проблем. В годы великих войн России неоткуда было ждать помощи и правительство обычно обращалось к русскому народу, который в принципе был лишен даже этой возможности. Народ, мог уповать только на свои силы и обращался к себе, так сказать, лично - "Если не ты, то кто?" Это требовало мужества и выдержки.