Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий

Во всех существующих концепциях присутствует вывод об относительно позднем формировании корелы (XI - XII века) на основе смешения нескольких этносов. Но, как справедливо отмечает С. И. Кочкуркина, анализ исторических, археологических и лингвистических данных свидетельствует о более раннем образовании корелы и корельской общины. Это убедительно подтверждается хотя бы тем, что основная часть сюжетов бесспорно карельского эпоса "Калевала" восходит к рубежу бронзового и железного веков, то есть к середине I тысячелетия до н. э. К XII веку корела выступает в качестве сложившегося и развитого этнического образования: оно имеет самобытнейшую материальную культуру, мощное воздействие которой ощущается на обширных пространствах Северной и Северо-Восточной Европы.

Что же касается руси-варягов, то последние упоминания о них в "Повести..." относятся к XI веку, когда варяги участвовали в походе Ярослава в Киев против печенегов (1036). Косвенным свидетельством этого служит сообщение о том, что Олег установил дань варягам от Новгорода "по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава".

Таким образом, промежуток времени между последним упоминанием о варягах и первым свидетельством о кореле невелик: 90 лет.

Если же верить Татищеву, то этот интервал сокращается до 64 лет. У Татищева находим, что варяги не упоминаются со времени правления второго сына Ярослава Мудрого Святослава (1073 - 1077).

Следовательно, за это время на Карельском перешейке варягов-русь "сменила" корела. Причем нет никаких оснований полагать, что на русь здесь напал мор или с нею приключилась иная напасть. Самое естественное объяснение заключается в смене этносом своего имени. Преемственность между варягами-русью и корелой прослеживается во многих областях.

Под 1042 годом ПВЛ сообщает, что Владимир Ярославич пошел на "Ямь и победил их". Летопись просто констатирует факт похода, не раскрывая, какими силами он был совершен. Участие таких естественных и традиционных союзников, какими были для Новгорода и всей Руси варяги, не всегда находило отражение в летописи, как это позже было с корелой.

Интересно, что первое упоминание о кореле связано с емью: "В то же лето ходиша корела на емь..." Совместные с Новгородом походы корелы на емь известны под 1186 и 1191 годами. В 1187 году корела совершила известный поход, завершившийся полным разрушением главного города Швеции Сигтуны на озере Мелар, в котором, как полагают некоторые исследователи, принимали участие и новгородцы, хотя прямо об этом не сообщается. Вместе с тем, в новгородском походе 1198 года против шведов в город Або, предполагается, принимала участие корела, "ибо такого рода мероприятия, совершаемые Новгородом, не обходились без нее".

Корела активно участвовала в походах Александра Невского. В Невской битве (1240) большую роль играла ижора, считающаяся одной из ветвей корелы, которая участвовала в изгнании немцев и шведов с Вотской земли и Невы. Известно, что корела и ижора вместе с Александром совершили, поход на Копорье. Такая согласованность военной деятельности Новгорода и корелы кроме общности внешнеполитических интересов имела под собой и нечто иное. В 1269 году новгородский князь Ярослав Ярославич в силу каких-то причин готовил поход на корелу, который, однако, так и не состоялся, поскольку "умолиша новгородци не ити на корелу". В следующем году новгородцы, как это часто случалось, поссорились с князем и изгнали его из города, после чего он попытался вернуться силой, но получил отпор, в котором принимала участие и корела. На наш взгляд, именно преемственность корелы от руси определяла ее особые отношения с Новгородом, Сам Новгород обладал относительной самостоятельностью в составе Русского государства. Корела была еще более независимой от Новгорода, будучи теснейшим образом связана с ним в экономическом, политическом и культурном отношении.

В "Слове о погибели Русской земли", где прославляется могущество добатыевой Руси, говорится: "Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, от литовцев до немцев, от немцев до корелов, от корелов до устюга..." Здесь обозначены границы Руси, и ясно, что в первой половине X века корела не включалась в состав русских земель и не входила в Новгородскую землю.

Об особых отношениях между новгородцами и корелой, но вовсе не о подчиненности последней, свидетельствуют договорные грамоты Новгорода с Ротским берегом, Любеком и немецкими городами (1262 - 1263), а также с городами Балтийского моря (1269): "Оже кто гостить в Корелу, или немцы или гтяне, а что си учинить, а то Новгороду тяжя не надобе".

Отношения эти были бесспорно союзническими, но при этом Новгород, жизненно заинтереcованный в европейской торговле, как явствует из приведенного отрывка, не мог регламентировать взаимоотношений корелы со своими торговыми партнерами. При этом следует учитывать то обстоятельство, что корела занимала ключевое положение на торговых путях из Европы в Новгород.