Тайны мировой истории. Трагедии и мифы человечества

Вот, например, что писала своему брату хорошая знакомая Софья Николаевна Карамзина. Она делится сплетнями, которые ходили о семье поэта. Ведь Пушкин и Дантес... породнились. Дантес был женат на родной сестре Натальи Николаевны – Екатерине Николаевне Гончаровой.

«В воскресенье у Катрин было большое собрание без танцев: Пушкины, Геккерны (которые продолжают разыгрывать свою сентиментальную комедию к удовольствию общества). Пушкин скрежещет зубами и принимает свое всегдашнее выражение тигра, Натали опускает глаза и краснеет под жарким и долгим взглядом своего зятя – это начинает становиться чем-то большим обыкновенной безнравственности; Катрин направляет на них обоих свой ревнивый лорнет, а чтобы ни одной из них не остаться без своей роли в драме, Александрина по всем правилам кокетничает с Пушкиным».

Начнем с конца. У нас нет никаких данных о романе между Пушкиным и «третьей сестрой Гончаровой» – Александриной. А вот «вторая сестра» Екатерина является полноправной участницей трагедии. Поэтому о ней нужно сказать несколько слов. Екатерина была по-настоящему влюблена в Дантеса. И эта страсть неизбежно стала одной из пружин закрутившейся интриги. В отличие от своих сестер Катрин не блистала красотой, но, по свидетельству современников, «представляла собою довольно оригинальный тип – скорее южанки с черными волосами». Впрочем, иные насмешники называли ее «нескладной дылдой» и сравнивали с «ручкой метлы». И вот эта «южанка», эта «дылда», чтобы быть ближе к предмету своей страсти, стала нарочно устраивать тайные свидания своей сестры Натальи с Жоржем Дантесом. Такое бескорыстие объясняется довольно просто – на этих свиданиях Дантес получал неизменный афронт.

Был еще один факт, способный охладить сердце любой женщины. Дантес вовсе не приходился сыном Геккерну-старшему (даже незаконнорожденным) ― он был любовником голландского посланника. Собственно, усыновление понадобилось только для того, чтобы юный друг барона смог впоследствии получить его наследство.

Но вернемся к Екатерине. Именно ее влюбленность помогла замять ноябрьский скандал. Геккерн-старший пришел в ужас, узнав, что Пушкин требует поединка с Жоржем. И тут же с ловкостью дипломата объявил, что произошла досадная ошибка: на самом деле Дантес ухаживал не за Натали, а за Катрин Гончаровой. Пушкин в ответ заявил: «либо тот женится, либо будут драться».

Свадьба Жоржа и Катрин состоялась 10 января 1837 года, то есть за две недели до поединка. Пушкин чувствовал себя глубоко оскорбленным всей этой грязной историей.

Взрыв случился 23 января на очередном балу. Неизменно наблюдательная Карамзина и тут оказалась в курсе дела: «Раздражение Пушкина дошло до предела, когда он увидел, как его жена беседовала, смеялась и вальсировала с Дантесом».

Через два дня оскорбительное письмо Геккерну все же было отправлено. Последовали вызов от Дантеса, дуэль и гибель поэта.

Теперь, когда факты нам известны, мы можем порассуждать. Мог ли Геккерн-старший быть автором того злополучного пасквиля, с которого все началось? Ни в коем случае! Геккерн-старший оказывался в огромном убытке. Во-первых, он бросал тень на собственное имя, и во-вторых, серьезно рисковал привязанностью своего молодого друга.

Итак, самым разумным для Геккерна-старшего было бы закрыть глаза на амурное приключение пасынка. По-настоящему от скандала выиграла только Екатерина Гончарова, но она вряд ли смогла бы достать бумагу «иностранного производства».

Хотя, возможно, мы снова в плену у предвзятости. Нам кажется, что именно Пушкин и только Пушкин мог быть жертвой интриги, задуманной неизвестным. Но острие скандала могло быть также направлено на Натали, на Жоржа Дантеса и даже на самого Геккерна. Все трое в той или иной мере пострадали от анонимного пасквиля...

14. Дело для Шерлока Холмса

Вся Британия взбудоражена. Газетчики словно с цепи сорвались. Еще бы ― в серьезнейшем двойном преступлении подозревается не кто иной, как классик детективного жанра, популярнейший писатель, создатель образа сыщика-любителя «всех времен и народов» Шерлока Холмса – сэр Артур Конан Дойль!