Тайны моего босса

Босс выглядел странно серьезным, мне даже не по себе стало. Возникло ощущение, что мы не прошлое обсуждаем, а нечто вот-вот случившиеся. А еще мне показалось, что Григорию очень больно из-за всей этой истории.

— Ладно, не хочу спорить, — пробормотала я, опуская глаза. — Давай лучше кино смотреть.

— Давай, — согласился он, щелкнул пультом.

Мы неторопливо слопали мороженое, затем попытались устроиться на диване удобней. У нас не получалось, и это жутко бесило. Потом босс диван разложил. Я не возражала, после его утренней отповеди была уверена: приставать ко мне он не будет. Чтобы стало еще уютней, я даже принесла из своей спальни подушки. Мы с боссом дружно растеклись по разложенному дивану и сразу почувствовали: так намного лучше.

— Можешь складывать на меня ноги, — великодушно разрешил Григорий.

— Мне неудобно.

— Не выдумывай, Яна! — проворчал он и сам подсунул свои ноги под мои.

Я, совершенно некстати, разволновалась. Прижиматься к боссу было очень приятно, в голову полезли всякие неприличности. К счастью, Григорий моего волнения не заметил. Сначала он крайне внимательно смотрел выбранный фильм, а потом вообще уснул.

Во сне босс выглядел расслабленным, беззащитным и будто бы совсем молоденьким. Мне нестерпимо захотелось погладить его по щеке, поцеловать. Но я, конечно, не стала этого делать. Отключив телевизор, тоже решила вздремнуть. Перекочевывать с дивана в спальню не стала, сказала себе, что у меня уважительная причина: я не хочу будить босса. Я уткнулась лицом в его плечо, закрыла глаза. В душе разливалось какое-то непонятное чувство. Умиротворение?

Когда я уже почти заснула, в голову полезло странное. Подумалось вдруг, как было бы классно, если бы босс в меня влюбился. Я бы точно ни на кого, кроме него, не смотрела. Я бы ценила каждую минуту, проведенную нами вместе. Ведь с ним так хорошо — уютно и спокойно. А еще весело.

На моих губах, кажется, заиграла улыбка.

* * *

Проснулась я только на рассвете. Не сразу сообразила, где нахожусь. Потом вспомнила и обмерла, прислушалась к ощущениям. Теперь на мне покоилась чья-то рука, а обладатель руки упирался в мои обтянутые шортами булки чем-то крайне твердым. Я обернулась и, робко приоткрыв один глаз, оценила обстановку. Обладателем руки, конечно, оказался босс. Мне показалось, что он все еще спит. Его дыхание было ровным и спокойным.

Я снова закрыла глаза и попыталась уснуть. Вот только ничего не вышло. Я вдруг ощутила, что вся горю. Близость босса заводила невероятно. Моя футболка чуть задралась, рука босса соприкасалась с моей кожей. Место под его пальцами будто пылало. А еще меня невероятно будоражило то, что босс находился в полной боевой готовности. Я понимала, конечно, что дело в обычной физиологии, в том, что сейчас утро. Но мое тело все равно воспринимало состояние босса как призыв. Мучительно тянуло на этот призыв ответить: поерзать, погладить обнимающую меня руку.

Так, надо срочно подумать о чем-то отвлекающем. Сколько будет: восемнадцать умножить на двадцать четыре? А девятнадцать на двадцать два?

Я с огромным трудом вернула самообладание. Переведя дух, стала потихоньку отодвигаться от босса, чтобы больше не искушать себя. Боссу мои телодвижения почему-то не понравились. Он вновь придвинулся, вдавил меня в себя. Я чуть не задохнулась от пронзившего мое тело удовольствия.

Ой, мамочки! Хьюстон, у нас проблемы…

17.2

17.2

Мне показалось, что босс проснулся, что обнимает меня вполне сознательно. Эта мысль меня окрылила, переполнила энтузиазмом. Я отпустила себя, поддалась всем тем импульсам, что бурлили во мне после пробуждения.

Сначала я просто несколько раз провела пальцами по руке босса, прочертила на ней ногтями невидимые дорожки. Это было приятно, а босс и не думал сопротивляться. Он наоборот, будто одобряя мною содеянное, погладил меня в ответ большим пальцем. Тогда я осмелела, — прогнувшись, стала гладить босса по ноге. Вечером босс, как и я, переоделся в шорты — теперь я могла касаться его кожи — непривычно горячей, покрытой мягкими густыми волосками. Чем больше я себе позволяла, тем больше хотелось. Мои пальцы так и норовили скользнуть под мужские шорты.

Но потом случилось ужасное. Босс неожиданно отпрянул, кубарем слетел с дивана.

— Яна, черт возьми, что ты делаешь?

Я села, растерянно захлопала ресницами.

— Мы же договаривались, — потирая глаза, напомнил Григорий сиплым со сна голосом. — Никаких приставаний.

— Извини, — пролепетала я. — Я, наверное, во сне.

Я опустила глаза, одернула задравшуюся футболку. Мне хотелось провалиться сквозь землю, щеки пылали от стыда. Я поняла, что босс проснулся только сейчас, что, обнимая меня, скорей всего видел сон с участием кого-то другого.

— Извини, — пробормотала я еще раз. — Такого больше не повторится.

Босс недоверчиво мотнул головой и сразу вышел из кухни. Кажется, он решил, что я озабоченная. Хотя так ведь и было. Я закрыла лицо руками. Больше никогда! Ни за что не поддамся соблазну. Надоело чувствовать себя полной дурой.

* * *