Тайны Монетного двора. Очерки истории фальшивомонетничества с древнейших времен и до наших дней

В октябре 1775 года от представителя колоний в Лондоне Артура Ли пришло тайное донесение на имя члена континентального конгресса Сэмюэля Адамса. Американский агент с чувством глубокой тревоги сообщал о том, что ему удалось совершенно случайно узнать о заговоре, который зреет в некоторых провинциях. Артур Ли, в частности, писал: «Весьма возможно, что в ближайшее время вам придется столкнуться с предательством в ряде провинций. Доктор Чарч организовал заговор и привлек на свою сторону некоторых, в том числе своего зятя печатника Флеминга. Они будут пытаться обесценить континентальные денежные знаки путем выброса на рынок массы фальшивых денег. Мне удалось это узнать из авторитетного источника в том министерстве, которое связано с ним…»

Доктор Чарч… Да ведь это генеральный директор всех госпиталей континентальной армии! Да, да, Бэнджамин Чарч, уважаемый в колониях человек. Однако вскоре Сэмюэлю Адамсу стало известно о нем кое-что другое. Оказалось, что доктор Чарч уже давно на подозрении. За ним была установлена слежка после того, как заметили, что Чарч ведет тайную переписку с командующим британскими войсками генералом Гейджем и многими другими англичанами. Арест предателя уже ничего не мог исправить: в Лондоне ухватились за его идею завалить Америку фальшивыми банкнотами и совершенно подорвать и без того шатающуюся финансовую систему взбунтовавшихся колоний. Таким образом, это был тот случай в истории, когда с помощью большого числа фальшивых денег одно государство пыталось перебить финансовый хребет другому.

В Лондоне очень хорошо понимали, что с этим важным делом медлить нельзя. И вот в один из штормовых январских дней 1776 года из порта Плимут в Новый Свет отправился линейный корабль «Феникс». В конце января он прибыл в Нью-Йорк. На его борту было установлено все необходимое оборудование для изготовления клише и печатания фальшивых денег, выпущенных континентальным конгрессом 10 мая 1775 года. Деньги с корабля выносились в мешках из-под муки.

Ранней весной 1776 года «Феникс» по неизвестным причинам покинул гавань Нью-Йорка. Тем не менее, поток фальшивок не иссякал и с каждым днем принимал все более и более угрожающие размеры. Разведка колонистов пыталась нащупать адрес подпольного монетного двора. Наконец, ее усилия увенчались успехом. Некто Исраэль Янг во время допроса 26 июня 1776 года показал под присягой, что его знакомый Томас Верной по заданию английского губернатора Нью-Йорка Уильяма Трайона искал фальшивомонетчика, способного изготовить клише континентальных денег. Верной доложил губернатору, который постоянно находился на борту английского линейного корабля «Дюшес оф Гордон», что таким квалифицированным фальшивомонетчиком является Генри Доукинс. Но когда этого человека привели на борт корабля, то никакие переговоры с ним провести не удалось, поскольку Доукинс ухитрился якобы напиться и во время встречи с губернатором ограничивался бессвязным бормотанием и даже рычанием. Его отправили выспаться. Ночью он незаметно исчез с корабля, показав тем самым, что был не только фальшивомонетчиком, но и неплохим актером.

Вскоре английский губернатор, правда, уже без помощи Вернона организовал на борту корабля печатание континентальных денег. Ему помог в этом владелец нью-йоркской типографии Джеймс Ривингтон, приславший опытного мастера и необходимое оборудование. Поток фальшивок все увеличивался. И вот 14 апреля 1777 года в «Нью-Йорк газетт», «Уикли меркюри» и в ряде других газет было опубликовано объявление, ставшее историческим. В нем жители города предупреждались о большом количестве фальшивых денег, появившихся в колониях. Они «столь искусно и точно изготовлены, что нет никакого риска ими пользоваться, так как почти невозможно их отличить от настоящих».

Успех британской финансовой диверсии был обеспечен также тем, что английские войска смогли в 1776 году захватить бумажную фабрику в Пенсильвании и доставить на свой тайный «монетный двор» большое количество бумаги. Теперь даже по качеству бумаги отличить фальшивые деньги от настоящих стало просто невозможно. Наконец, удалось привлечь на свою сторону замечательного филадельфийского гравера Джеймса Смизера, изготовившего незадолго до войны несколько клише для монетных дворов колоний. Когда англичане вынуждены были оставить Филадельфию и отойти к Нью-Йорку, вместе с ними ушел и Смизер.

Верховный исполнительный совет Пенсильвании издал специальную листовку, обвиняющую Смизера в предательстве и государственной измене. «Но чувство патриотизма всегда притупляется, когда дело доходит до денег», — справедливо писал Линн Глэзер в своей книге об американских фальшивомонетчиках.