Тайны Монетного двора. Очерки истории фальшивомонетничества с древнейших времен и до наших дней

Вот почему летом 1930 года немецкий суд вновь извлек из архива уже начавшие покрываться пылью папки дела Карумидзе. Состоялся суд. Длился он более месяца. На столе перед судьей лежали 30 томов следственного материала. Среди вещественных доказательств были представлены и весьма громоздкие — 1146 килограммов превосходной бумаги с уже готовыми водяными знаками.

На скамье подсудимых находились: Садатерашвили, Беккер и его подручный Шмидт, Белл, Вебер. Отсутствовали Карумидзе и барон Штейнгель. Последний когда-то был личным секретарем Распутина и уже имел опыт в распространении фальшивых денег в России. Во время суда он находился во Франции и, по-видимому, с любопытством следил за всеми его перипетиями по газетам.

Суд привлек большое внимание немецкой общественности. На его заседания специально ходили представители рабочих коллективов крупнейших берлинских предприятий. Возмущенные антисоветскими инсинуациями некоторых подсудимых, в особенности Садатерашвили, рабочие не могли оставаться безучастными, и однажды после судебного заседания, когда Садатерашвили направлялся к выходу, они выразили ему свое мнение кулаками. С тех пор деятелей фирмы «Карумидзе и К0» стали усиленно охранять.

Итак, «суд правый» состоялся. Но фарс так и остался фарсом. Карумидзе получил два года десять месяцев тюрьмы, Садатерашвили два года, а Белл был приговорен к уплате незначительного штрафа. Остальных вообще оправдали. Более того, Карумидзе в то время, когда шел процесс, жил в Швейцарии и о суде узнал из газет, а Садатерашвили зачли содержание под стражей во время следствия и поэтому сразу же выпустили на свободу. Кстати, оба грузинских эмигранта вновь появились в Германии после прихода фашистов к власти и «все горение своей души» отдали делу борьбы против Советского Союза. Есть сведения, что эти реабилитированные гитлеровцами уголовники принимали деятельное участие в «советском варианте» операции.

«Бернгард», о которой речь шла выше. А когда некоторые юристы письменно выразили сомнение в законности их реабилитации, министр иностранных дел фон Нейрат ответил так на их письмо: «Я придерживаюсь иного мнения и прошу не выдвигать возражений». Иными словами, закон одно, а мнение фашистского министра — другое. Вот вам и всесильная Фемида.

Так закончились судебные разбирательства по делу антисоветских фальшивомонетчиков.

Еще не один раз враги нашего народа пытались использовать это ядовитое оружие против СССР, но ни разу их усилия не увенчались каким-либо заметным успехом.

Тем не менее, о некоторых из этих попыток стоит упомянуть. Как указывал в своей книге «Фальшивомонетчики» известный немецкий публицист Альберт Норден, совершенно неожиданно во время судебного процесса в Мюнхене в июне 1926 года, когда один реакционер — генерал Людендорф — обвинил уже упомянутого нами однажды герцога Лейхтенбергского в оскорблении, всплыло на поверхность еще одно грязное дело, которое было сфабриковано в недрах кайзеровской Германии. Во время суда сановный уголовник герцог Лейхтенбергский сделал сенсационное заявление: «Три миллиона рублей, предоставленные летом 1918 года для формирования русской добровольческой армии, состояли из банкнот, печатавшихся в Берлине». Таким образом, грузинским белоэмигрантам нетрудно было наладить дело: обученные кадры, специализировавшиеся на изготовлении поддельных денег в Германии, были, они помогали фирме «Карумидзе и К0», а затем и гитлеровцам в ходе знаменитой операции «Бернгард».

И еще об одной финансовой диверсии против нашего государства, предпринятой, если можно так сказать, с другого фланга.

Газета «Известия» в номере от 13 декабря 1928 года сообщила, что компетентным советским органам стало известно, будто в Шанхае создан подпольный монетный двор, выпускающий «в свет» большими партиями советские денежные знаки. Главными организаторами этой диверсии были русские эмигранты, которые надеялись на помощь в своей «работе» со стороны других белогвардейцев, работавших в местной полиции. Предполагалось, что свои люди в полиции всегда подадут знак и можно будет скрыться. Но из этого ничего не получилось, и трех главных организаторов диверсии полиция арестовала в сентябре 1928 года. На месте преступления были конфискованы печатная машина, клише и т. д., а также уже отпечатанная «продукция» на сумму 1500000 рублей.