Тайны Монетного двора. Очерки истории фальшивомонетничества с древнейших времен и до наших дней

Начальник принял его приветливо, хотя и не привстал, и даже руки не подал. Ему, персональному водителю первого секретаря крайкома!

«Плохо дело», — пронеслось у него в голове. Он уселся на стул, рядом с маленьким столиком, приставленным к огромному, старинной работы, столу начальника. После минутной тяжелой паузы начальник отдела кадров принялся расспрашивать Баранова о том, как ему работается в крайкоме. Виктор Иванович отвечал неспеша, как-то уж очень скованно, боясь что-нибудь не ляпнуть: работается, мол, хорошо. Иногда возит первого секретаря крайкома Михаила Сергеевича Горбачева. Вроде бы к его работе никаких замечаний нет.

«Так, хорошо», — медленно проговорил полковник и, глядя в упор, спросил: «А как вы смотрите, если мы вам предложим должность водителя машины нашего генерала, начальника УВД Ставропольского края?»

Все ожидал Баранов, но такого… У него ведь в голове вертелась одна и та же мысль — о его «хобби». А тут вдруг… Он опешил. Во-первых, с материальной точки зрения он бы ничего фактически не выиграл, и работа в крайкоме его устраивала. С другой стороны, возить главного милицейского начальника, учитывая, чем Баранов занимался, было неудобно и даже как-то страшновато. Но, быть водителем генерала МВД может быть и придет ему на пользу — не дай бог он когда-нибудь попадется, предстанет перед суровой Фемидой и тогда суду вроде бы будет как-то неудобно сажать водителя генерала. Куда, мол, смотрел отдел кадров, да и сам генерал со своей папахой? Но вдруг все пойдет прахом и, наоборот, генерал возмутится, швырнет в него эту самую папаху…

Виктор Иванович, после довольно долгого молчания, наконец, раскрыл рот и робким голосом сказал «Разрешите подумать» и нетвердым шагом вышел из кабинета.

«Ну и дела» — думал он, двигаясь по дороге в крайком. Надо там доложить об этом предложении. Или, наоборот, не стоит? Хотя в милиции, конечно, заранее согласовали это предложение. На всякий случай он доложил руководству автобазы о разговоре с начальником отдела кадров и о том, что он все же решил отказаться от предложения. «Ну и правильно сделал», — услышал он в ответ. — «От добра добра не ищут».

На другой день он уже смело прошел в кабинет начальника отдела кадров и спокойно сказал, что не считает себя готовым возить генерала. Полковник как-то невнимательно его выслушал и небрежно бросил «Хорошо. Можете идти». И Баранов спокойно вышел из кабинета. На всякий случай он про себя подумал, что надо поблагодарить Бога за то, что он над ним смилостивился и сюда, в милицию, он больше не попадет. Да, видимо, не очень уж старательно Баранов поблагодарил Всевышнего…

И он опять принялся за свою «внештатную» работу. Баранов настолько втянулся в это дело, что даже не заметил, ґчто уже около 10(!) лет он, не разгибаясь, преодолевая одно препятствие за другим, двигается по избранному пути, хотя вслед за одной проблемой возникала другая, и он снова бросался на преодоление очередного препятствия. И сколько раз, ложась спать, отгонял от себя мысль о том, что взялся за совершенно невыполнимую каторжную и опасную работу. А не бросить ли все к чертовой матери? Но на другой день он опять, после работы шел в свой захламленный сарай…

Визит в милицию позволил ему все же сделать вывод — надо как можно быстрее отказаться от замкнутого образа жизни, чтобы его коллеги не приняли за малахольного или свихнувшегося. Виктор Иванович стал чаще контактировать с ними, вести пустопорожние разговоры в курилках. Он все время помнил, что работает в крайкоме, где за каждым шагом следили «в четыре глаза». Да и, скажем прямо, он настолько стал уставать, что даже появилась потребность как-то отвлечься, отключиться, поболтать о том, о сем.

Но вот уже сделаны два клише — над их созданием он бился очень долго. Проще было с печатной машиной, она вроде бы готова, но брак… Он идет непрерывно. Как добиться, чтобы эта проклятая краска тонко ложилась на бумагу (не очень высокого качества — в этой сфере ему было далеко до Чеслава Боярски)? И как сделать так, чтобы один цвет муаровой сетки переходил в другой плавно, абсолютно незаметно, без клякс и помарок. Возня с этой отвратительной краской потом, через много лет напомнит о себе совсем с другой стороны. Но сейчас…

Вот уже машина работает, банкноты выскакивают и строгий Ленин смотрит на него, но все не то. Брак… И вновь Виктор Баранов берется за дело. Он, конечно, не раз чувствовал свою неподготовленность в химии, в частности металловедении. Но уже не в силах все бросить — за плечами «угробленные» 15 лет беспрерывной, чудовищной по своей нагрузке и сложности, работы, а впереди… Может быть и 15 лет тюрьмы, а то и вышка. Наконец, в начале 1977 года впервые вышла приличная банкнота. Но Баранов тщательно сравнил ее с настоящей и пришел в уныние. Может быть какого-нибудь кустаря эта банкнота и удовлетворила бы, но не Баранова. И вот опять он неделями возится, то с красками, то с совмещением оборотной и лицевой стороны, то еще с чем-то.