Тайны мозга. Почему мы во все верим

Уместное замечание. Однако наша с Докинзом проблема заключается в нашем шовинизме. Как говарил Карл Саган, мы углеродные шовинисты. И вместе с тем кислородные, температурные, позвоночные, млекопитающие, приматные шовинисты и многие другие. Шовинистические представления о том, что представители ВР будут общаться посредством радиосигналов, что их интеллект примет форму, схожую с нашей, и особенно о том, что они социальные существа, создающие цивилизации – антропоморфизмы, не имеют никакой основы в действительности. Мы не в состоянии общаться даже с такими разумными земными существами, как человекообразные обезьяны и дельфины, так что с нашей стороны слишком самонадеянно считать, что мы сумеем расшифровать сообщения представителей внеземного разума, опередивших нас в развитии на миллионы лет.

Рис. 8. Двуногий динозавр как разумный инопланетянин

Если бы историю жизни на Земле можно было запустить повторно, могли бы некоторые из выживших динозавров стать двуногими пользователями орудий? Палеонтолог Дейл Э. Рассел полагает, что из двуногого динозавра мог бы в ходе эволюции развиться рептильный гуманоид, изображенный здесь Мэттом Коллинзом по оригинальной иллюстрации Рассела в издании Д. Э. Рассела и Р. Сегина «Реконструкция маленького теропода мелового периода Stenonychosaurus inequalis и гипотетического динозавроида», Национальные музеи Канады, Национальный музей естественных наук, 1982.

В этом случае у меня есть сильные подозрения, что наша слепота объясняется тем, что я называю «комплексом Протагора» – «человек есть мера всех вещей», – когда мы проецируем себя на инопланетных Других. Для сравнения рассмотрим неандертальцев. Если хваленый интеллект приматов настолько высок, почему же они не выжили?

Неандертальцы как инопланетяне

Неандертальская ветвь отделилась от нашего общего предка примерно 690–550 тысяч лет назад, неандертальцы появились в Европе по меньшей мере 242 тысячи (а может, и 300 тысяч) лет назад и пользовались свободой действий на этой территории на протяжении четверти миллиона лет. Их череп был почти таким же вместительным, как наш (в диапазоне от 1245 до 1740 куб. см, со средним значением 1520 куб. см – по сравнению со средним значением для нас 1560 куб. см), физически они были крепче нас, с бочкообразной грудной клеткой и мощными мышцами, и пользовались довольно сложным набором из примерно 60 различных орудий. Приведенные на бумаге доводы позволяют предположить, что у неандертальцев имелись все шансы «стать нами», то есть технически развитым разумным видом, способным совершать путешествия в космосе и устанавливать межпланетную связь.

Но, копнув глубже, мы увидим: нет почти никаких свидетельств тому, что неандертальцы когда-нибудь сумели бы «продвинуться» дальше того уровня, на котором они находились, когда исчезли 30 тысяч лет назад. Несмотря на то, что палеоантропологи расходятся по множеству вопросов, в литературе они почти единодушно соглашаются с тем, что неандертальцы вовсе не шли по пути к тому, чтобы «стать нами». Они были организмами, идеально адаптированными для той среды, в которой существовали.[232]

Палеоантрополог Ричард Клейн в своем авторитетном труде «Карьера человека» (The Human Career) пришел к выводу, что «археологические материалы свидетельствуют о том, что почти во всех выявленных отношениях, к которым относятся артефакты, изменения мест стоянки, способность приспосабливаться к экстремальным природным условиям, добыча пропитания, и т. д., неандертальцы с поведенческой точки зрения уступали их современным преемникам, и, судя по их характерной морфологии, поведенческое несовершенство вполне могло корениться в их биологической структуре».[233] Европа принадлежала неандертальцам по меньшей мере 250 тысячелетий, их не сдерживало присутствие других гоминид, однако орудия и культура неандертальцев не просто примитивнее, чем у Homo sapiens; неандертальцы не выказывали почти никаких признаков изменений, а тем более движения в сторону социальной глобализации. Палеоантрополог Ричард Лики отмечал, что орудия неандертальцев «оставались неизменными на протяжении более чем 200 тысяч лет – по-видимому, этот технологический застой не допускает работы всего человеческого мозга полностью. Только когда 35 тысяч лет назад на сцену ворвались культуры позднего палеолита, инновации и произвольный порядок получили широкое распространение».[234]