Тайны мозга. Почему мы во все верим

Предвзятость подтверждения особенно сильна в политических убеждениях, особенно в том, как фильтры наших убеждений пропускают информацию, подтверждающую нашу идейную убежденность, и задерживают информацию, которая не подтверждает ту же самую убежденность. Вот почему так легко предсказать, за какими СМИ предпочитают следить либералы и консерваторы. Теперь у нас есть даже общее представление о том, где в мозге обрабатывается предвзятость подтверждения, благодаря исследованию фМРТ, проведенному в университете Эмори Дрю Уэстеном.[306]

В период подготовки к президентским выборам 2004 года при сцинтиграфии головного мозга тридцать человек, половина из которых называла себя «убежденными» республиканцами, половина – «убежденными» демократами, получили задание оценить утверждения Джорджа Буша и Джона Керри, в которых кандидаты явно противоречили самим себе. Неудивительно, что в своих оценках кандидатов участники-республиканцы так же критически отнеслись к Керри, как участники-демократы – к Бушу, однако и те, и другие позволили предпочтительному для них кандидату сорваться с оценочного крючка. Ну разумеется. Но самыми показательными стали результаты нейровизуализации: та часть мозга, которая в первую очередь ассоциируется с логикой – задняя латеральная префронтальная кора, – бездействовала. Наиболее активной была орбито-фронтальная кора, участвующая в обработке эмоций, и передняя поясная кора, наша давняя знакомая ППК, так деятельно участвующая в процессе паттерничности и разрешении конфликтов. Примечательно, что как только участники эксперимента приходили к выводу, которым они оставались довольны в эмоциональном отношении, активным становился их вентральный стриатум – часть мозга, ассоциирующаяся с поощрением и подкреплением.

Другими словами, вместо того, чтобы разумно оценивать позицию кандидата по тому или иному вопросу или анализировать компоненты платформы каждого кандидата, мы демонстрируем эмоциональную реакцию на противоречивые данные. Мы исключаем из рассуждений те элементы, которые не вписываются в рамки уже имеющихся у нас убеждений, относящихся к конкретному кандидату, а затем получаем подкрепление в виде нейрохимического выброса, вероятнее всего допамина. Уэстен заключал:

Мы не видели никакого усиления активности тех участков мозга, которые обычно задействованы во время логических рассуждений. Вместо этого мы увидели срабатывание сети эмоциональных цепочек, в том числе предположительно участвующих в регулировании эмоций, а также цепочек, которые, как известно, участвуют в разрешении конфликтов. По сути дела, все выглядело так, словно приверженцы той или иной партии вращают когнитивный калейдоскоп, пока не добиваются желательных для них выводов, и тогда получают за них масштабное подкрепление с устранением негативных эмоциональных состояний и активизацией позитивных.

Как наше настоящее меняет наше прошлое

Нечто вроде перевернутой во времени предвзятости подтверждения ретроспективная предвзятость, – склонность реконструировать прошлое в соответствии с нынешними знаниями. Как только происходит какое-либо событие, мы оглядываемся назад и реконструируем его – как оно произошло, почему произошло так, а не иначе, почему нам следовало предвидеть его.[307] Такие «разборы полетов» обычно оказываются очевидными в понедельник утром, после футбольных матчей, прошедших в выходные. Все мы знаем, как надо вести игру… после того, как становится известным ее результат. То же самое относится к рынку акций и бесконечной цепочке финансовых экспертов, стремительно забывающих собственные прогнозы при переходе к постфактумному анализу после закрытия рынков. Легко «покупать по низкой цене, продавать по высокой», когда располагаешь достоверной информацией, а она становится доступной, когда уже слишком поздно что-либо предпринимать.