Тайны наследства Единой Империи (СИ)

— Стерильность не нужна.

— Со всеми, кроме морфина, проблем не будет, — и Бородач выжидательно посмотрел на Генри., — все будет стоить пять тысяч империалов, — сказал он, безбожно задрав цену.

— Не обижу, — сказал Генри, — заплачу десять, если принесешь через двадцать минут.

— Бегу, — и Бородач вылетев из машины, побежал в корпус.

Через полчаса он вернулся запыхавшийся и весь "в мыле". С довольными видом о сел в машину и показал Генри кулек.

— Все достал, но за морфин пришлось доплатить. Еще пять тысяч.

— Твоя жадность, когда-нибудь тебя погубит! — смеясь сказал Генри, передавая ему деньги. Тот пересчитал, и очень довольный, сказал, — С тобой, Генри, всегда приятно иметь дело, обращайся если что! - И он покинул машину.

— "Пора наведаться на почту", — подумал Генри, выезжая со стоянки. До почты он добрался как раз к моменту, когда до закрытия на обед оставалось пять минут. Войдя в помещение почтового офиса, он закрыл дверь и перевернул табличку с «Открыто» на «Закрыто».

— Ну, что, почтовая крыса, ты меня узнал? — обратился он к испуганному почтарю. Тот, его увидев, затрясся и покрылся потом.

— Что Вам угодно? — дрожащим голосом спросил он Генри.

— Нам угодно, чтобы ты быстро поведал нам, кому ты рассказал о посылке, которая пришла на мое имя, — сурово ответил Генри.

— Какой посылке, — стал валять дурака почтарь.

— Значит так, — Генри вынул свои ножи из ножен, — у меня очень мало времени, всего час назад убили мою любимую жену, я очень злой и нетолерантный. Если ты, сучий потрох, мне сейчас не скажешь сам добровольно, кому ты растрепался о посылке с насадкой, то ты мне все равно это скажешь, но уже после того, как я вскрою твой запястье, вытащу лучевой нерв и начну его наматывать на карандаш. Это очень больно. После второго оборота, ты мне расскажешь все, даже то, что было с тобой в прошлых жизнях. И все это без наркоза, разумеется. Ты меня хорошо понял, лишенец?

— Я, я, я буду кричать! — пошептал сдавленным голосом перепуганный насмерть почтарь.

— Еще как будешь, — удовлетворенно подтвердил Генри, — все орут, только тебя никто не услышит. Я тебе рот заклею скотчем. Вижу, что слова тебя не убеждают, придется это все тебе продемонстрировать в реальности.

— Не надо, — дрожащим голосом сказал почтарь, вдруг понявший, что этот юноша вовсе не шутит, и сделает все, что обещал, — я все скажу.

— Слушаю внимательно.

— Я рассказал об этом сотруднику шахтуправления.

— Имя, телефон, адрес. Почему рассказал?

Почтарь назвал имя и телефон сотрудника, а потом добавил, — Он просил меня все посылки на Ваше имя осматривать и докладывать о них ему.

— Когда он это попросил?

— Несколько недель назад. Он сказал, что Вы приехали на Тартар, и просил следить за этим.

— Он сказал, кто его об этом просил? Называл ли какие-то имена?

— Нет.

— Он платил тебе деньги?

— Да.

— Хорошо, молодец, что все рассказал сам, — одобрительно сказал Генри.

— Вы меня отпустите?

— Конечно. На тот свет. Ты сейчас умрешь, — ласково улыбнулся ему Генри.

— Почему, я же все рассказал, — заблеял почтарь.

— Поэтому я тебя не пытал. Но именно ты запустил своей болтовней и продажностью цепочку событий, которые привели к гибели моей молодой и любимой жены. Но, чтобы тебе было легче, я тебе скажу, что я пройду по всей цепочке и убью всех. Ты будешь просто первым.

— Вас поймают и казнят, — уцепился за последний шанс почтарь.

— Меня? Поймают? За что? Вы все сдохните по естественным причинам, на первый взгляд. Никаких видимых следов насилия. А второй взгляд никто и не бросит. Знаешь как ты сдохнешь?

— К-как?

— У тебя остановится сердце. Я введу тебе хлорид калия, и все. А когда тебя завтра найдут, ты уже начнешь разлагаться, и калий из погибающих клеток, скроет его повышенный уровень в крови.

— Останется след от укола, — завизжал почтарь.

— Останется, но его не найдут. Хватит болтать, — и Генри ударил ребром ладони по каротидному узлу на сонной артерии почтаря. Тот сразу потерял сознание.

Генри поднял его со стула и положил животом на стол. После чего взял и надел латексные перчатки. Зачтем расстегнул ремень и брюки почтаря, и спустил их вниз. Потом снял с бесчувственного тела трусы, обнажив его ягодицы. Взяв шприц с концентрированным раствором хлорида калия, он раздвинул ему его ягодицы, и ввел иглу шприца в анальное отверстие на два сантиметра. После этого повернул шприц на сорок пять градусов вдоль сагиттальной оси тела, и резким толчком погрузил иглу в геморроидальные вены. Затем постепенно стал выдавливать содержимое шприца в вены почтаря. Опустошив полностью шприц, аккуратно извлек иглу обратно. Убедившись, что крови не было, он удовлетворено подумал, — "Ну вот, по венам прямо в сердце, минуя печень".

Затем, он надел обратно на него трусы и брюки, заправил рубашку, застегнул брюки, и затянул ремень. Закончив одевать почтаря, он посадил его обратно в кресло. Его тело вдруг свело судорогой, и он захрипев, обмяк и перестал дышать.