Тайны Нью-Йорка

В ту же минуту появилась другая толпа, гоня перед собой палками и пинками какого-то несчастного, который, шатаясь, с окровавленным лицом, бежал, ничего не видя перед собой.

Это был человек громадного роста, с грубым лицом. Одежда на нем висела клочьями.

Пастор растолкал толпу, стоящую у его дверей, и, встав на пути второй толпы, произнес:

– Во имя Бога я вам запрещаю трогать этого человека!

Раненый уцепился за своего спасителя и, дрожа от ужаса, вопил:

– Спасите меня!.. Спасите! Они хотят убить меня!

– Смерть ему! Смерть! Линч! – ревела толпа, остановившаяся, однако, перед священником, смелый поступок которого обезоружил даже самых отчаянных.

– Какое преступление совершил этот человек? – спросил пастор.

Раздались яростные крики. Наконец все смолкли, и один из них сказал:

– Он убил своего товарища с целью обокрасть его!

– Нет! Это неправда! – ревел несчастный.

– Оставьте меня наедине с этим человеком, – сказал священник таким повелительным тоном, что все инстинктивно отступили…

Пастор отвел его в сторону.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Питер Роллингс!

– Роллингс! – воскликнул священник. – Это ты председательствовал в кровавом суде, который приговорил к смерти Тома Гардвина?

Роллингс – это действительно был он – посмотрел на пастора как-то дико, будто охваченный новым ужасом.

– Молчите!.. Не говорите об этом!..

– Отвечай! – повелительно сказал священник.

– Но если я вам отвечу… вы меня бросите?

– Нет, клянусь тебе… и с опасностью для собственной жизни, какой бы ответ ты не дал мне, я буду защищать тебя… Но, в свою очередь, скажи мне всю правду!

– Вы меня не обманете?.. Пастор ведь не может лгать… Ну да, я сознаюсь – это я, я!..

– И ты осудил невинного, ты был причиной его смерти! Скажи, ведь Том Гардвин не убивал своего брата?

– Да разве я знаю? – отвечал Роллингс. – Ведь на то был суд. Это суд Линча вынес приговор, а не я…

Пастор посмотрел ему прямо в глаза.

– Скажи мне все, что знаешь. Был ли этот человек виновен?

Роллингс дрожал всем телом.

– Говори, приказываю тебе! Если же ты будешь молчать или лгать, то я сейчас же уйду, а ты знаешь, чего жаждет эта толпа.

– Нет! Нет! Не покидайте меня…

Он колебался…

– Ну?.. Поторопись. Толпа теряет терпение. И вспомни, Роллингс, об участи Тома Гардвина…

– Он был невиновен, – прошептал Роллингс.

– Откуда ты это знаешь? Быстро! Говори!

– Вот… Когда толпа кинулась на Тома, как вот сейчас на меня, ко мне подошел какой-то человек… Он сунул мне в руку кусок золота и сказал: «Устрой так, чтобы этого человека повесили». Я был пьян… и не помню ничего…

– А кто был этот человек?

– Я его не знаю, в этом могу поклясться… Что бы мне стоило назвать вам его имя? Я этим больше не интересовался. Помню, что были два свидетеля. Вы можете разыскать их. Это, должно быть, один из них…

– Но при них был ребенок. Что же с ним случилось?

– О нем я слышал, что он рыскает по свету. Его зовут Бам… Поищите его около Нью-Йорка или где-нибудь на каторге.

Не успел Роллингс проговорить эти слова, как толпа снова взревела. Несколько человек направились к пастору.

– Кончил ты свои нежности? – проворчал один из них грубым голосом. – Нам нужен этот человек, иначе…

И он махал пикой, острие которой почти дотрагивалось до головы пастора.

– Виновен ли ты? – быстро спросил священник Роллингса.

– Он напал на меня… Я защищался… Вот и все…

Тогда священник, возвысив голос, стал уговаривать толпу отвести пленника в городскую тюрьму. Там, говорил он, справедливый судья решит его участь.

Но напрасно взывал он к этим полуживотным, почуявшим кровь.

– Нет! Нет! Не в тюрьму! Он убежит! Повесить его!

И самые свирепые бросились отталкивать священника.

Пастор, держа Роллингса за руку, приказал толпе пропустить его.

Толпа, обезумев от бешенства, ринулась на пастора… Сильный удар повалил его на землю… Он упал с разбитой головой… Когда же его подняли, труп Роллингса тихо качался на одном из деревьев.

Рана священника была смертельной. Он умер в ту же ночь, но успел рассказать братьям Гардвин тайну, которая стоила ему жизни. В последнюю минуту он с улыбкой на устах сказал им:

– Я умираю счастливым, потому что убедился, что мои друзья были честными людьми…

Отдав ему последний долг, братья поторопились уехать. Остальное читателю известно.

* * *

– Итак, – проговорил Дан Йорк, – условие задачи: с одной стороны, двое убийц – Меси и Тиллингест, из которых один жив и имеет миллионные богатства, с ним рядом – Бам, он же Гуго Барнет, он же Джон Гардвин, косвенно виновный в убийстве отца и дяди… С другой стороны – три неизвестных существа, почти нищие вследствие преступления этих негодяев… Надо возвратить честным людям все, чего их лишили мерзавцы! Можно ли решить эту задачу?

Он улыбнулся и громко сказал:

– Семь бед – один ответ!

Глава 17 Место, называемое большая пасть

Имел ли Дан Йорк определенный план? Он рассчитывал прежде всего на свое вдохновение, на то инстинктивное решение, которое в данный момент должно было вывести его на верный путь.