Тайны Ногая, хана Кыпчакского ханства

Но при этом историческая наука не располагает какими-либо письменными свидетельствами, что эти земли переданы Ногаю чингизидами. Мало того, у Карпини западные границы уже Золотой Орды пролегают между Пруто-Днестровским междуречьем и Золотой Ордой. Карпини, например, совершенно не упоминает о принадлежности земель за Южным Бугом и Днестром Золотой Орде, на что мы обращали внимание вначале. Умолчание Карпини о Пруто-Днестровском междуречье и низовьях Дуная как раз и подтверждает, что этот район не находился под властью Батыя и остальных чингизидов.

Некоторые исследователи подчёркивают, что в источниках не содержится сведений относительно того, кому конкретно принадлежал этот улус в 40–50-х годах XIII века. А все дело в том, что в это время солтан Котен со своей армией защищал свои земли от набегов Батыя. Известно также, что в 60-е годы этим улусом владел Ногай как полновластный хозяин. О появлении Ногая на западной окраине историки лишь догадываются, выдвигая различные версии.

Арабские авторы сообщают, что становища Ногая находились на Дунае в районе города Исакча. Это же подтверждают византийские историки, сообщая, что Ногай «имел местопребывание по ту сторону Истра», т. е. по отношению к Византии – севернее Дуная. Ядром его владений было Пруто-Днестровское междуречье.

А между тем дело было так…

Котен-батыр (Котян) и нашествие Батыя

В течение многих тысячелетий восточноевропейские степи считались поистине колыбелью народов, занимающихся скотоводством. Именно скотоводство определило особый характер производства – кочевничество. Народы, которые занимались скотоводством, получили в литературе название кочевники. Следует, однако, подчеркнуть, что это далеко не в полной мере отражает разнообразие и полноту экономической жизни этих народов. Обычно под кочевничеством подразумевают образ жизни, предполагающий перемещение огромной массы людей в поисках пастбищ для скота, зачастую путём их насильственного завоевания, а также относительно низкий уровень цивилизации. Так ли это на самом деле, мы постараемся выяснить в ходе дальнейшего нашего исследования. Как бы то ни было, образ жизни, характер, менталитет и мировоззрение скотоводов формировались под влиянием соответствующего способа ведения хозяйства.

Безбрежные восточноевропейские степные просторы населяли различные народы. В разное время и по-разному складывалась судьба того или иного степного народа. Соответственно, менялась участь тех или иных народов в зависимости от того, кто возвышался в определённый исторический промежуток времени, становясь доминирующим на конкретной территории.

В литературе бытует представление о том, что половцы (кыпчаки), живя по соседству с земледельческими народами, являли собой отсталые племена, находящиеся на родоплеменной стадии. По мнению большинства историков, кыпчаки, занимающиеся скотоводством, будучи кочевниками, не знали земледелия, в отличие от земледельческих народов, и по уровню развития считались народом на порядок ниже, чем их соседи. Принято считать, что земледелие пришло на смену скотоводству как более прогрессивный способ ведения хозяйства.

На самом деле кыпчаки к началу XIII века успешно сочетали скотоводство с земледелием, переживая существенный экономический подъём. Это позволяло кыпчакской аристократии по всей восточноевропейской лесостепи занимать господствующие позиции.

У кыпчаков перевозка грузов с использованием коней, верблюдов была развита с давних времён. В XIII веке кыпчаки довольно успешно освоили доставку грузов и по речному пути, благодаря чему экономические и социальные связи с соседями начали бурно развиваться. Между кыпчаками и соседями, в особенности с русскими, сложились очень прочные деловые и крепкие человеческие отношения. В контактах между народами получило развитие двуязычие. Как у кыпчаков, так и на Руси появляется огромная масса людей, хорошо знающих язык другого народа. Как явствует из работ известной советской учёной Светланы Плетнёвой, матерями и няньками русских княжат и боярских детей нередко были кыпчакские женщины. Они пели песни на родном языке и обучали подопечных кыпчакской речи. Возможно, сегодня для современного читателя в силу укоренившегося стереотипа это может показаться невероятным, но в XIII в., а затем в XIV–XV веках на значительной части евразийского континента языком межнационального общения был именно кыпчакский язык.

В XIII веке в пограничных со степью русских княжествах общение между людьми осуществлялось на двух языках. В аулах кыпчаков жили тысячи «русичей»: жёны, служанки, рабы, пленные воины.

Разносторонние отношения и связи лишь способствовали укреплению и объединению между народами, относящимися даже к разным языковым группам. А это, в свою очередь, способствовало экономическому подъёму народов, населявших данную территорию.