Мочика не владели письменностью, но, вполне вероятно, использовали некую систему учета информации (по крайней мере, в хозяйстве), применяя для этого разноцветные фасолины с нанесенными на них знаками. Чтобы лучше представить себе, как могло происходить зарождение основ письменности мочика, следует обратиться к Ближнему Востоку. Здесь в 8— 3-м тысячелетии до н. э. для учета различных предметов, скота, металла и т. п. использовались фишки определенной формы — шарики, конусы, диски и другие геометрические фигуры, усеянные нарезками. Со временем их стали хранить в запечатанных глиняных конвертах, делая с них оттиски и на поверхности конвертов. Потом кому-то в голову пришла гениальная мысль, что сами фишки не нужны, достаточно иметь оттиски. В результате появилась древнейшая письменность. Просматривается некоторое сходство между ближневосточными фишками и мочикскими фасолинами, вот только результат разный: на Ближнем Востоке появилась настоящая иероглифическая письменность, а в Перу? Позднее мы вернемся к этой проблеме.
Индейцы мочика наладили массовое производство посуды с помощью форм из обожженной глины, без гончарного круга, отчего, кстати, качество и внешний вид изделий ничуть не пострадали. В керамике мочика отразилась прожитая народом жизнь. Мочика были замечательными гончарами, изготовлявшими изумительные фигурные сосуды в виде людей, зверей, домов и даже ритуальных сцен — от жертвоприношения до совокупления. Это позволяет нам волнующе близко видеть культуру, не оставившую памятников письменности. Росписи на сосудах наносились коричневой краской по кремовому фону. «Портретные» сосуды мочика и виде человеческих голов отличаются удивительно тонкой проработкой выразительных лиц и, пожалуй, не имеют аналога в древнем искусстве Нового Света, Они прекрасно передают не только внешний облик представителей этого древнего народа, но и в какой-то степени его внутренний мир, что запоминается навсегда. Каждый из фигурных сосудов выполнен с таким мастерством, что воспринимается как статуэтка. Удивляет необыкновенная жизненность и грация фигур, правдивость их изображения.
Вот разъяренный воин на бегу высоко поднял палицу, готовый поразить врага… А вот пожилая горбатая женщина сидит, поджав ноги, отдыхая после долгого пути… Двое юношей, примостившись на камне, самозабвенно играют на флейтах, один из них даже полузакрыл глаза, чтобы полнее отдаться музыке… А пленный в разодранной одежде, со связанными за спиной руками и толстой веревкой на шее, мрачно смотрит перед собой: он хорошо знает, что ожидает его в недалеком будущем… Перед нами опьяневшая обезьяна; она вдоволь напилась хмельного напитка и теперь, обняв лапами кувшин, смотрит на нас веселыми, озорными глазами…Олень с ветвистыми рогами, плотно усевшись на скрещенные задние ноги, сосредоточенно бьет в небольшой барабан… У ламы, нагруженной тюками, весьма недовольное выражение: ей вовсе не хочется отправляться с таким грузом в дальнюю дорогу… Рядом молодая мать-пума, грациозно раскинувшись на земле, кормит трех детенышей, у них забавный, серьезно-деловой вид.
В «портретно-фигурной» керамике мочика переданы различные душевные состояния: радость, печаль, глубокая задумчивость. Эти «глиняные сообщения» о внутреннем мире древнеперуанского человека и его чувствах являются главным свидетельством величайших изобразительных способностях мочикцев, действительно подлинным «языком мочика».
Судя по тому, сколь разнообразны по тематике цветные рисунки (росписи) мочика на сосудах, этот вид изобразительного искусства играл главную роль в их духовной и ритуальной жизни. Полагаем, что эти рисунки вполне сопоставимы по своей значимости в истории искусства вазописи с древнегреческими росписями по керамике.
Мочика рисовали все: от людей и зверей до сложнейших, многофигурных мифологических композиций. Причем последним явно отдавалось предпочтение. Богатое воображение этого народа населяло землю и небо сказочными чудовищами, прообразы которых виделись ему в песках пустыни и зарослях сельвы. Один из наиболее популярных персонажей мочикских росписей по керамике — фантастический Зверь Рекуай, часто очень похожий на хищника — коати, оцелота, пуму или ягуара, реже — на собаку. Иногда он изображался на луне, терзающим поверженного человека или держащим в передних лапах, подобно своему «собрату» по мифу Дракону, голову человека.