Тайны Оленьего парка

Елена Тюрина Тайны Оленьего парка

Глава I Первый день в Париже

Катя сразу поняла, зачем эти двое за ней увязались. До кареты, что ждала её с другой стороны улицы, было далеко. Зря она не послушала возницу и не взяла его с собой. А теперь надеяться можно было только на себя. В таком шуме никто не обратит внимания на её крики о помощи. Сама виновата. Засмотрелась на прохожих, светила кошельком, покупая продукты, за которыми послала кухарка. И, в довесок ко всему, решила сократить путь назад, пройдя дворами, а не через кишащий людьми рынок.

Двое бродяг, бородатых, одетых в лохмотья с чужого плеча, наверняка польстились на её деньги и драгоценности. Пусть и странные по меркам местных, но её украшения всё же были золотыми. А это и цепочка с кулоном, и колечко, и серьги…

– А ну стой, девка! – раздался хриплый окрик, после которого она припустила ещё быстрее.

Катя в панике крутила головой и понимала, что сама себя загнала в ловушку. Неширокий грязный проход между домами сужался и угрожал превратиться в тупик. Она читала, что в старом Париже такие улочки были частым явлением.

Когда крепкие мужские руки схватили её сзади, девушка завопила что есть мочи. Какая-то старушка выглянула в окно, но тут же исчезла и с грохотом закрыла ставень. Мальчишка шустро нырнул мимо, спеша унести ноги. Для городских жителей такие крики – дело привычное. В районе рынка нередко кого-то обворовывали, а то и убивали за горсть монет.

– Помогите! – снова завопила Катя.

Но звук резко оборвался. Рот девушке грубо зажала жёсткая ладонь, ужасно воняющая рыбой. Дышать стало почти невозможно.

Корзинка с покупками выпала из рук и всё рассыпалось по земле. Катя отчаянно вырывалась. Билась в руках негодяев, как безумная. Наверное, страх и отчаянье придавали сил. Из глаз брызнули слёзы. Она чудом умудрилась боднуть одного из нападавших лбом. Другому ткнула в глаз пальцем. Снова побежала куда-то вдоль построек, не разбирая пути.

А ведь совсем недавно у неё была беззаботная студенческая жизнь! Сейчас в это не верилось. Будто и не было её прошлого. Реальностью стали чужие грязные руки на её теле и ощущение животного ужаса.

О помощи больше не просила. Да и не кричала. Просто бежала, подгоняемая страхом. Если где-то мелькал прохожий, то тут же спешил уйти. Перед глазами всё плыло, в ушах звенело. Чересчур длинное платье путалось между ногами, чепец съехал с головы и болтался за спиной на одних лентах.

Наряд горничной оказался на редкость неудобным. Платью полагалось быть настолько длинным, чтобы прикрывать щиколотки, когда служанка моет пол. Ноги должны быть всегда прикрыты, а волосы спрятаны под чепцом. Впервые надев это простое серое хлопчатобумажное одеяние, Катя отшатнулась от своего отражения в зеркале. Сейчас же ей совершенно не было дела до того, как она выглядит.

Её быстро и без особых усилий догнали. Схватили, потащили в тёмный зловонный закоулок. Она успела схватиться за чью-то дверь, но её грубо оторвали и поволокли в полумрак серых каменных построек, подальше от лишних глаз.

– Отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась несчастная. – Я всё отдам.

Девушка рванула у горла ворот платья, показала золотую цепочку. Потом второпях попыталась снять с пальца кольцо.

Бродяги переглянулись. У одного глаза зажглись алчным огнём. Даже потянулся к её шее, пытаясь схватить кулон.

– Отдашь, цыпочка, не сомневайся – глумливо хохотнул он, обдав её тяжёлым винным амбре.

Сама же утром напросилась в эту поездку. Кто её за язык тянул? Хотела посмотреть на Париж XVIII века, дура. Она была здесь чужой. Кто заступится за незнакомку? Никому до неё нет дела.

В потасовке её волосы рассыпались по плечам золотым водопадом. Это, в придачу к красивой девичьей фигурке и смазливому личику, натолкнуло бандитов на мысль не только ограбить её и убить. Но прежде позабавиться. Катя поняла всё по липким взглядам, какими те рассматривали её с ног до головы. Когда осознала, что с ней собираются сделать пожелала только одного – умереть. Пусть уж лучше убьют, чем изнасилуют.

Но вдруг бродяг отвлекло какое-то движение. Незнакомец в чёрном плаще и шляпе выскользнул из узкой, почти незаметной двери в стене. Поглядел по сторонам, бесстрастным взором окинул их возню, и повернулся, чтобы уйти.

– Месье! – позвала прижатая к каменной стене Катя. – Умоляю, помогите!

И осеклась, увидев, что тот даже не оглянулся. Его можно было понять. Зачем ввязываться в передрягу ради неизвестной девчонки? Так можно и самому лишиться жизни. Стоило ли оно того? Человек, бывший её единственной надеждой на спасение, неумолимо удалялся.

Девушку такое отчаяние захлестнуло, что словами не передать. Неужели это всё? Вот так и сгинет она в Парижских трущобах? Сначала натешатся, а потом горло перережут и выбросят в Сену или на какую-нибудь кучу нечистот.

– Прошу вас, дайте мне уйти! – в последней надежде разжалобить разбойников, проговорила Катя. – Я расплачусь с вами золотом!