Тайны острова Буяна

— Да уж конечно, — поддержал его Якун, — сам Ящер не брезговал ею.

— А что мне ваш Ящер, — обиделся я. — У меня статус млекопитающего. А вы пытаетесь превратить Волосатого в земноводного!

— Так ведь и среди млекопитающих есть отличные ныряльщики, морские котики например. А белые медведи чувствуют себя в водной стихии как дома.

— А бурые и вовсе рыбу ловят в ручьях, — подсказал де Перрон. — Я собственными глазами видел.

— Вы что, за рыбой меня посылаете? — рассердился я.

— Пока всего лишь на разведку, — пошел на попятный Марк. — Окунетесь пару раз — и назад.

— Ладно, Ключевский, — сказал я, влезая на бортик бассейна, — если мне попадется русалка, то я непременно подарю ее вам.

— Спасибо, дорогой. Но по русалкам у нас Бер-нар специалист. Он однажды их видел в лунную ночь и даже описал в своей балладе.

— Нет-нет, — отчего-то забеспокоился менестрель, — это была игра фантазии, и не более того. Я просто подсматривал за купающимися девушками. Может, вам дать меч, сир Вадимир?

— Только этой железяки мне и не хватало, — сказал я, прыгая в воду.

Марк оказался прав по поводу воронки, а возможно даже омута. Водоворот закрутил меня словно щепку и потянул куда-то вниз, в неизведанные глубины. Был момент, когда я пожалел, что родился приматом, а не земноводным. Я находился под водой уже более минуты, и этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать себя не Совершенным, а обреченным на то, чтобы стать утопленником. Зеленые круги в моих глазах сменились ярко-красными. Грудь буквально раздирало от желания сделать глубокий вдох, который, безусловно, стал бы последним в моей жизни. Каким-то чудом я удержался от этого, возможно самого последнего, желания и гигантским усилием воли заставил себя открыть глаза. Вода была мутноватой, но все-таки я увидел впереди свет, который вселил в меня надежду. Собрав всю свою волю, я рванулся к нему — и не прогадал. Глубокий вдох избавил меня от кислородного голодания.

Это был довольно большой грот, заполненный водой от силы на метр. Сначала я просто дышал, наслаждаясь вернувшейся ко мне жизнью, а после попытался проникнуть взглядом под своды пещеры, дабы найти отверстие, через которое сюда поступает воздух. Отверстия я не нашел, зато обнаружил лестницу, грубо вытесанную прямо в скале. Недолго думая, я направился к ней в надежде выбраться на свободу.

Лестница вывела меня в относительно сухой коридор, который своими бесконечными изгибами очень напоминал лабиринт. Я чувствовал себя Тезеем, отправившимся убивать Минотавра. В какой-то миг я даже пожалел, что не взял у де Перрона его рыцарский меч, — это когда я услышал голоса. Слегка успокаивало, что голоса эти были женские. Тем не менее я не бросился вперед сломя голову, дабы засвидетельствовать свое почтение местным обитателям, а стал украдкой продвигаться вперед, хоронясь за огромными камнями. Лабиринт вскоре закончился, и я оказался в гигантской пещере, посреди которой находился большой водоем. Именно отсюда и доносились столь заинтересовавшие меня голоса. Чтобы лучше видеть их обладательниц, я приподнял голову. И зря. Меня, похоже, обнаружили. Послышался протестующий визг, и стая белых лебедушек упорхнула с моих глаз, затерявшись в подземном лабиринте. Насчет лебедушек — это, конечно, поэтический образ. Скорее это были нимфы. А если обойтись совсем без мифологии, то я вспугнул с десяток купавшихся на мелководье девушек, не обременявших себя одеждой.

Будь на моем месте менестрель де Перрон, он бы разразился по этому поводу балладой, но я ограничился всего лишь вежливым поклоном в адрес выходящей из озерной пены девы, которая, если судить по роскошным формам, была по меньшей мере Афродитой. На лице подземной богини не было и тени испуга. Ее пронзительно зеленые глаза смотрели на меня строго, но доброжелательно.

— Царевич Вадимир, — на всякий случай представился я.

— Леда, — в свою очередь назвала себя нимфа. — Дева Голубого озера. Вы утопленник?

— Нет. Некоторые называют меня богом Велесом, но, возможно, они мне льстят.

Леда нахмурилась и принялась отжимать свои роскошные волосы. Собственная нагота ее нисколько не смущала, а мне оставалось только наблюдать за изгибами ее на редкость красивого тела и вздыхать украдкой.

— Как вы проникли в мое убежище?

— Я увидел свет.

— Вы сын Ящера?

— Это вопрос сложный, — ушел я от ответа. — Ученые мужи еще не пришли к единому мнению на сей счет. То есть чисто гипотетически — да, а если брать практическую сторону дела, то нет. В том смысле, что у моей мамы был совсем другой муж.

— Это не имеет ровным счетом никакого значения, — нахмурилась Леда. — Ящеру достаточно было явиться вашей матери во сне. В любом случае вы его наследник.

— В этом нет ни малейшего сомнения, — охотно подтвердил я. — Ящер, по-моему, вообще зажился на этом свете. Все его собратья давно уже стали пресмыкающимися, а он все еще грезит о власти над миром.

— Он мне мешает, — сказала Леда, с видом королевы усаживаясь на валун.

— Он мешает всем, — поддакнул я. — Есть сведения, что он вообще самозванец.

— Вы собираетесь его убить?