Тайны острова Буяна

Я действительно мог бы спалить Якуна с помощью своего пистолета и магического заклинания «крибли-крабли-бумс», но не стал этого делать. Во-первых, с недавних пор я не очень доверял магическим заклятиям, а во-вторых, мне не хотелось убивать Якуна, поскольку жрец мог нам еще понадобиться. Вместо этого я обнажил свой верный меч Экскалибур и бросился на врага с криком:

— Бей эксплуататоров трудового народа!

Мой призыв был немедленно услышан массами. Народ восстал в мгновение ока и обрушил свой гнев, а также кирки и ломы на земноводных. Дабы придать веса своему призыву, я быстренько пробежал вниз по лестнице эволюции до звероподобного состояния. Битва разразилась нешуточная. Земноводные быстро оправились от шока и пустили в ход клыки и зубы. Надо полагать, массам пришлось бы худо, если бы не волшебный меч в лапе чудовищного волосатого монстра. Последний внушал ужас не только врагам, но и союзникам. Кровь лилась рекой, но земноводным пришлось отступить под радостные крики побеждающего народа. Не прошло и десяти минут, как огромный зал был очищен от болотных тварей, которые частично были истреблены, а большей частью бежали, прихватив с собой и жреца Якуна.

Победа была хоть и неполной, зато блестящей. Мне пришлось выступить с речью перед взволнованным народом. Нескромно назвав себя богом и Магогом, я ввернул и несколько приличествующих случаю революционных фраз вроде «экспроприации экспроприаторов» и «экономика должна быть экономной». Последнее мое выражение почему-то не понравилось Вацлаву Карловичу, и он довольно выразительно покрутил пальцем у виска. Из этого жеста я заключил, что в припадке вдохновения, видимо, слегка перепутал исторические вехи. Тем не менее массы меня поняли и выразили готовность нести бога Велеса на руках в обещанную им светлую эпоху.

— Да здравствует Волосатый! — очень вовремя выкрикнул Марк, чем вызвал новый энтузиазм в массах.

— Да здравствует Магог, победитель проклятого Гога!

Последний лозунг народ выдвинул сам. Мы с Марком не имели к нему никакого отношения. После чего освобожденные рабы принялись с яростью крушить паровую машину, которая, видимо, представлялась им олицетворением ненавистного гнета.

— Прямо луддиты какие-то, — осуждающе покачал головой Крафт.

— А вы, батенька, оказывается, контра! — не остался в долгу Марк.

— Порядок должен быть в революционных войсках, — сказал Вацлав Карлович. — Эх вы, неучи. Иначе у нас получится не революция, а мятеж со всеми вытекающими из этого прискорбного события последствиями.

Шутки шутками, но пора было уже бить врага на его территории. Собрав разбушевавшиеся массы в кулак, мы ринулись на врага с криками «Да здравствует революция!». Нашему быстрому продвижению помогло то, что окружающие нас люди и гоблины отлично разбирались в хитросплетениях лабиринтов подземного царства и без труда находили нужную дорогу. Выставленный против нас жиденький заслон из полусотни земноводных мы, опьяненные победой, смяли в один миг, размазав по каменному полу их пахнущие тиной и болотной гнилью тела.

Судя по роскоши отделки, зал, в который мы ворвались, предназначался для проживания особ высокого ранга. Возможно, это были апартаменты самого Ящера. Во всяком случае, мой главный враг был здесь. Я понял это еще до того, как увидел его. Раззадоренный было народ вдруг замер и подался назад, выталкивая одновременно на авансцену главного заводилу бунта, то есть меня.

Ящер картинно стоял посреди огромного зала, попирая мраморный пол громадными чешуйчатыми лапами. Его грудь была покрыта броней, а крокодилья морда лоснилась от самодовольства. В руке он держал меч, предназначенный, видимо, для моей головы, поскольку других охотников биться с Ящером грудь в грудь почему-то не наблюдалось. Вокруг подземного бога собралась его гвардия, сплошь состоящая из земноводных тварей. Однако никаких решительных действий они не предпринимали. Похоже, все присутствующие понимали, что спор о власти может решиться только в поединке богов без участия простых смертных.

Начали мы свой поединок с Ящером, как водится, с ругани. Он назвал меня волосатым придурком, а я его раздувшейся от самомнения ящерицей. После этой хамской прелюдии Ящер попробовал прибегнуть к магии. Он чертил в воздухе огненные круги и треугольники, плевался и вообще вел себя так, словно перед ним не бог Велес, а какое-то деревенское чмо. Чтобы не стоять совсем уж истуканом на виду у почтенной публики, я достал пистолет и под загадочное «крибли-крабли-бумс!» пальнул в урода. Увы, огненная струя, вырвавшаяся из дула пистолета и попавшая моему противнику в грудь, не произвела на него никакого впечатления.

— Послушайте, Агапид, — попробовал было вмешаться в поединок титанов Вацлав Карлович, — вы, надеюсь, не забыли взятых на себя обязательств.

Ответом Крафту был демонический хохот чудовища и непристойные ругательства по поводу земных тварей, рискнувших противиться божественной воле.

— Он невменяемый, — сделал абсолютно правильный вывод из этой тирады достойный член Общества почитателей Мерлина, крайне разочарованный поведением своего агента.