Тайны Острова Санта Круз

К часу дня ветер еще более усилился. Каких-то минут двадцать, – и мы пройдем коварный мыс. Я уже взяла последний риф на люгере, но оставила небольшой треугольный передний парус – стаксель. Я была рада, что сообразила взять рифы как можно быстрее: чтобы подобрать рифы, надо вставать носом к ветру, и вот тогда-то становиться ясно, насколько сильно он дует. «Флибустьера» бросало из стороны в сторону, и мне пришлось лечь в дрейф, чтобы хоть как-то уменьшить эту «болтанку». Палуба тут же стала мокрой от захлестывающих её волн; держась за проведенные вдоль бортов леера с сеткой до самой палубы, я на полусогнутых ногах добралась до мачты, ввязывая риф-сезани в люверсы и крепя люгер к буму. Я приучила себя встёгиваться карабином на шлейке к страховочному линю, протянутому вдоль палубы. Такая самостраховка была просто необходима: окажись я за бортом, бросить спасательный круг было бы некому.

Пройдя Пойнт Консепшн, я, постепенно срезая угол, повернула на восток. Закончилось наше стремительное движение по ветру и волнам. Сейчас «Флибустьер» принимал всю силу ветра своим бортом, но продолжал на удивление хорошо двигаться, не рыская по волне. Я уже видела якорную стоянку Кохо, лежащую в бухточке, образованную двумя мысами. О том, чтобы подойти туда с этого угла и речи быть не могло: в такую волну даже под стакселем идти против ветра было невозможно. Нам пришлось пройти вдоль берега дальше на восток, и, развернувшись на 180 градусов, уже под прикрытием берега двигаться в обратном направлении, в сторону якорной стоянки. В течение часа мы бились с волнами и ветром; не желая уступать ни пяди отвоеванного расстояния, я завела мотор. С его помощью мы, наконец, вошли в бухточку Кохо. Даже в бухте продолжало дуть с огромной силой; только работающий мотор удерживал нас на одном месте, пока я спускала стаксель и крепила реёк вместе со свернутым люгером к буму, распластавшись на раскачивающейся из стороны в сторону палубе. Наконец бросив якорь, я переключилась на «нейтралку», и ветром нас сразу же понесло прочь от берега. Якорная цепь натянулась как струна: якорь врубился в песок дна, да там и остался. Я внимательно смотрела на берег: не тащит ли нас вместе с якорем? Склонившиеся к земле редкие кустики оставались на том же месте. Успокоенная, я вытравила еще пятьдесят метров цепи, и осмотрелась.

Параллельно береговой линии шла насыпь железной дороги; словно в подтверждение этому, по рельсам на огромной скорости пронесся товарняк, просвистев приветственное «Ту-туу!». Внизу слева, прямо под скалами Пойнт Консепшн, на узком пляжике что-то белело. С нехорошим предчувствием я взялась за подзорную трубу. Так и есть: на песчаной полоске на борту лежала выброшенная на берег яхты метров в десять длиной. Можно было хорошо разглядеть узкий длинный киль и характерные обводы парусного судна. Внутренне сжавшись, я потянула за цепь, еще раз проверяя якорь. Пойнт Консепшн не прощает ошибок… Наконец, надежно закрепив румпель ближе к правому борту, я спустилась в каюту и, поставив разогреваться мясное рагу, налила себе вина. «За место!», – сказала я «Флибустьеру», и чокнулась с его кабиной.

Не успев сделать и глотка, я вздрогнула от раздавшегося телефонного звонка. «Надо же, есть сигнал!» – подумала я, нажав на зеленую кнопку приема. Звонил Дейв.

–Привет! – раздался в трубке чуть напряженный голос, – Ты где сейчас?

– В Кохо, стою на якоре! – заявила я, пытаясь сдержать расползающуюся от уха до уха счастливую улыбку. Любой человек, мало-мальски разбирающийся в истории Калифорнийского побережья, слышал об этом естественном укрытии возле Пойнт Консепшн. В Кохо уже многие столетия назад выжидали благоприятную погоду для прохождения коварного мыса парусные суда. Мы с «Флибустьером» могли по праву гордиться своим пребыванием в исторической бухте.

–Ого, прошла, значит. Молодец, поздравляю! – в голосе Дейва явно слышалось облегчение, – Но ты там, похоже, засела надолго: сводка погоды ужасная. Сегодня ветер усилится до сорока узлов, и будет дуть как минимум всю неделю.

Сорок узлов! Ничего себе! Это значит, что даже если завтра утром ветер стихнет, то волны, надутые этим ветром, всё еще будут высокими. Я выглянула из кабины наружу.

– Да уж, мы тут даже на якоре сидим накренившись на левый борт. Дует изо всех сил.

– М-да… Ничего не сломалось на «Флибустьере»?

– Нее, – я откусила от хлебной горбушки, и, жуя, заявила, – Даже не скрипнул! Против ветра идти было тяжело, когда к Кохо подходили..

– Ну, против ветра всем тяжело… Я слышу, кушаешь сейчас. Давай поешь хорошо и отдыхай…

Слышит, как я «кушаю»? Я что, чавкаю в трубку? Перестав жевать, я отчаянно промычала что-то нечленораздельное. Дейв засмеялся и сказал:

– Дин, пожалуйста, звони, как будет возможность. Я планирую встретить тебя на острове Каталина. Ты просто молодчина! Еще раз поздравляю, – он положил трубку.