Тайны отдела охраны музеев

— Вы прекрасно осведомлены, — я польщен, — вздохнул Егор Иванович. — Если на этом все, я бы хотел приступить к работе.

— Похоже, вы не понимаете всей серьезности положения.

— Давайте так. Вы подготовите отчет. И — встретимся в Москве, когда я прибуду туда объяснятся. А пока…

— Этого не будет.

— В каком смысле?

— У меня есть полномочия уволить вас за профессиональную непригодность. И даже предъявить обвинение в нецелевом расходе бюджетных средств.

— Удачи, — поднялся Старцев.

— Как мне и говорили — вы и в самом деле ненормальный. И хам.

— Не буду спорить, — ответил Егор Иванович. И, не сдерживаясь, сладко зевнул. — В любом случае, у меня есть этот день и полномочия навести порядок в музее и городе. А там… будет видно. Все. Я пошел работать.

4 июля 19:00 Кунсткамера.

Перед зданием музея смутно различались две фигуры. Пониже и поплотнее, одетая в цветастый балахон, и высокая, сутулая — в потертых джинсах и висящим мешком на торчащих лопатках свитере. Хоттабыч и Раскольников — часть вторая. Последняя. Заключительная. Вот с такими «веселыми» мыслями без пяти минут как уволенный с позором за разворовывание государственной казны начальник отдела охраны музеев подходил к Кунсткамере.

Мужчины пожали друг другу руки.

Рядом лежали заколоченные деревянные ящики, с виду очень тяжелые. Четверо крепких, не задающих лишних вопросов мужчин из свиты Хоттабыча были готовы поднять все это куда скажут. По первому требованию.

— С вами приятно работать, мастер Лисатти, — улыбнулся Старцев. — Я вот только понять не могу — вам-то все это зачем?

— Со временем вы все узнаете. Опасности от меня вы не чувствуете — значит я ее для вас не представляю — старик говорил будто сам с собой, вглядываясь в плотный белый туман, медленно окутывающий город. — Лучше скажите мне — вы это видите?

— Вижу что?

— Туман.

— Конечно! Его все видят! Это особенность нашего климата, здесь.

— Я живу тут уже второй год, — мягко перебил его темнокожий колдун. — И я знаю, что такое туман. Этот туман видим только мы с вами.

И мастер исчез в темном проеме музея, сделав знак своим людям. Странные ящики поплыли следом. Шац тоже поплыл за своими сокровищами, будто завороженный. Старцев сделал попытку его задержать:

— Скажите, Вениамин…

— У меня все готово — деловито перебил его восковых дел мастер. Оплачивать работу не нужно, я делаю это для…Для нее…

— Да, конечно… Но я не об этом. Скажите, вы видите туман?

— Что?

— Туман. Туман — видите? Над Невой? Густой, плотный, белый туман?

Шац не ответил. Мужчина долго всматривался в пространство перед собой, будто любуясь пейзажем, и наконец произнес:

— Пойдемте. У нас мало времени…

Они отправились через залы музея к Кабинету натуралий.

— А знаете…Я еще здесь не был.

— Не был…не был…не был… — эхом разнесся тихий голос Лисатти, отражаясь от стен и стекол витрин, еле слышно звякнув колокольчиком шамана.

Шаман едва заметно кивнул африканскому колдуну. Или все-таки показалось?

— Как вам удается всю эту громадину держать под контролем? — с каким-то детским восторгом спросил Лисатти у Старцева.

— На самом деле, все отработано. И в городе безопасно. Обычно, — как бы извиняясь, начал Егор Иванович. — Практически со всеми существами можно договориться. Еще бы люди не лезли. Куда не надо. Не тревожили покой тех, кто давно уже его заслужил. Не тащили в город разнообразные артефакты, с которыми потом не могут справиться.

— То есть договориться можно со всеми, кроме людей? — насмешливо спросил мастер.

— Только люди слово «нельзя» воспринимают как «надо»… Других таких существ я не знаю, — улыбнулся в свою очередь Старцев.

Они дошли до зала, в углу которого, под присмотром Анфисы Витольдовны и Михаила Ефремовича столпились уродцы. Старцев обреченно скользил взглядом по Кабинету натуралий.

Пол, будто снегом был усыпан крошкой битого стекла, от которого шло едва заметное голубое свечение. Знакомый густой туман молочно-белым дымом сочился сквозь оконные рамы, призрачными тенями отражаясь в лужицах желтоватой жидкости, ртутью разлитой возле битых банок. Холодно. Тоскливо. На лицах старейших сотрудников застыла маска безысходности. Сколько часов они уже продержались?! Как же он не подумал…

— Мастер Лисатти, могу я вас попросить посодействовать? Надо отвезти моих людей домой.

— Конечно.

— Анфиса Витольдовна, Михаил Ефремович, дальше мы справимся сами. Вас отвезут. Горячий чай, можно алкоголь — приходите в себя, отдыхайте. И…спасибо вам!

— Вы уверены, Егор Иванович? — в потухших глазах бледных магов едва теплился слабый протест, но было видно, как они устали.

— Уверен. В крайнем случае, я вас вызову.

Шац окинул взглядом разбитые банки, и первый раз со времен их знакомства Старцев увидел в нем какую-то осмысленность.