Тайны Парижа. Том 1

Госпожа Мор-Дье, несмотря на свою печаль, охотно проводит время со мною. Я ей ни слова не говорю про любовь. Сохрани, Боже! Этим можно только испугать ее; зато, облокотившись на край кровати, я читаю баронессе стихи Гюго и Ламартина. Через два дня я постараюсь прочесть ей Альфреда де Мюссе и рискну даже познакомить ее с «Намуной». Мне кажется, что госпожа Мор-Дье вот уже два дня менее печальна. Моя веселость вызывает иногда полуулыбку на ее губах… Вчера я видел, как она покраснела, заметив, что я смотрю на нее. Пройдет еще неделя — и, может быть, она полюбит меня.

Вот как обстоят мои сердечные дела. Теперь, дорогой полковник, я хочу рассказать вам об одном важном обстоятельстве и доверить тайну, которую узнал случайно. Старый и болтливый управляющий приходит часто посидеть вечерком со мною после ухода своей госпожи. Я спросил его однажды о жизни его покойного господина, и он сообщил мне странное обстоятельство. Господин Мор-Дье в течение двадцати лет не мог отделаться от чувства ревности. Его первая жена изменила ему… Барон, наш друг, не его сын. Отсюда вытекает его презрение к сыну и завещание, по которому он все оставил в пользу баронессы, потому что она была бы неспособна присвоить состояние, оставленное ей мужем. В настоящее время моя догадка подтверждается и бросает необычайный свет на положение вещей: у госпожи Мор-Дье была старшая сестра, г-жа де Верн, мать нашего молодого шалуна, которую любил барон. Я думаю, дорогой полковник, что из всего этого можно заключить, что г-жа Мор-Дье только негласная душеприказчица своего мужа.

Обратите внимание на это обстоятельство и взвесьте его. Я напишу вам через три дня. Ваш навеки

Эммануэль».

Эммануэль полковнику (2-е письмо):

«Дорогой полковник, победа!.. Баронесса любит меня!..

Однако не радуйтесь слишком скоро, потому что набожные вдовы похожи на крепость с тройными валами. Думаешь, что прорвался сквозь брешь, но встречаешь новый вал. Итак, слушайте, что произошло.

Сегодня две недели, как я приехал в Мор-Дье. Вчера я встал в первый раз с постели и начал разговор об отъезде. Может быть, я покажусь вам фатом, но мне почудилось, что при этих словах баронесса побледнела. Однако она не сделала никакого замечания.

В первый раз, — так как до сих пор мне подавали в моей комнате, — я обедал вместе со своей милой хозяйкой в маленькой столовой в бельэтаже, выходящей в парк.