Тайны Парижа

Она поразила последнего убийцу Гонтрана де Ласи и снова сделалась только женщиной.

Она подошла к Арману печальная, бледная, дрожащая, взяла его руки в свои и сказала:

– Да, это – я, Арман; я пришла спасти вас.

– Спасти меня! – сказал он.

– Да, – ответила она. – Возьмите этот бумажник и заплатите свой долг человеку, который оскорбил вас.

– А! Вы, значит, знаете?..

– Все.

– Так вы должны знать и то, – сказал он, – что я должен умереть, потому что ношу опозоренное имя.

– Нет, – возразила она, – ваше имя останется чистым, тот человек будет молчать.

– Неужели вы думаете, что мне не будет казаться в то время, когда я буду идти по улице, что первый встречный укажет на меня пальцем?

– Ну, так что же! Мы уедем.

– Уехать!

– Да, – сказала она с волнением, – вы поедете со мной, потому что теперь я свободна: мой долг исполнен, и я могу повиноваться голосу моего сердца, потому что я люблю вас!

Если бы несколько дней назад Арман услыхал это признание, то, может быть, он сошел бы с ума или умер бы от счастья… Но теперь Арман стоял молча, дрожащий, с каплями холодного пота на лбу… Он сделал шаг назад и оттолкнул женщину, которая пришла сказать ему, наконец, что любит его, и которая была готова упасть к его ногам.

– Ах! – проговорил он после нескольких минут молчания, показавшихся ей вечностью. – Вы любите меня, сударыня, так как ваш долг исполнен…

– Да, – проговорила та чуть слышно, покраснев и растерявшись. – Да, я люблю вас.

Но Арман оставался спокоен и холоден.

– Вы любите меня, – продолжал он, – потому что поразили последнего убийцу вашего мужа, не правда ли? О! Я все угадал, сударыня, все понял… Этот убийца, эта последняя жертва, которую вы хотели поразить, – старик, от которого сын только что отрекся и проклял, не так ли, сударыня?

Она опустила голову и пробормотала:

– Он убил моего мужа…

Молодой человек крикнул дрожащим голосом:

– Это был мой отец!

Его слова, взгляд, голос испугали мстительницу. Она упала на колени и, протянув руки, закричала с рыданиями в голосе:

– Прости меня… я люблю тебя… я всю жизнь буду ползать у ног твоих, я буду твоей рабой… я заставлю тебя забыть об этом человеке.

– Это был мой отец, – повторил Арман.

– Ну, так что же! – сказала она с увлечением. – Если ты ненавидишь меня, то я буду избегать тебя, уеду на край света, и ты никогда не увидишь меня и не услышишь обо мне… Но только прости меня!

– Вы заставили меня проклясть моего отца! – глухо прошептал Арман.

Она заглушила рыдания, встала, сделала шаг назад и сказала:

– Прощайте… Арман… прощайте… и так как благодаря мне вы лишились богатства, которое до сих пор считали законным, то позвольте мне исправить мою вину… Я уйду в монастырь и оставлю вам все свое состояние…

Едва она кончила и Арман не успел еще ответить, как вошел Иов.

– Господин Арман, – воскликнул старый солдат, глаза которого в это время сверкали, а сгорбленный стан выпрямился, – Господин Арман, прогоните эту женщину, бросьте ей в лицо ее золото и убейте себя… Она только что убила вашего отца…

Старый солдат открыл обе половинки двери кабинета; затем он указал рукой, и молодой человек ужаснулся, увидев труп своего отца, который Иов положил на пол… Сын полковника почувствовал горесть и бешенство. Он взял бумажник, который Дама в черной перчатке положила на стол, и бросил его к ее ногам.

– Уходите, сударыня, уходите! – крикнул он.

– Нет, нет, – ответила она в исступлении. – Так как ты хочешь умереть, то умрем вместе, и, быть может, ты простишь меня на том свете, если не можешь простить теперь…

И прежде чем молодой человек успел предупредить ее движение, Дама в черной перчатке схватила пистолет, направила его себе в грудь и нажала курок… Раздался выстрел, мстительница упала мертвая.

Не успел Арман взять другой пистолет и последовать ее примеру, как в комнату поспешно вошли два новых лица: лорд Г. и Фульмен.

Фульмен бросилась к Арману и вырвала пистолет из его руки.

– Вашему кредитору уплачено все… – сказала она и прибавила, указывая на труп. – Она расправилась с собою сама и тем избавила меня от преступления, потому что я была там, Арман, я уже давно охраняю вас, и если бы вы застрелились, я убила бы также и ее…

– Фульмен, – прошептал молодой человек печально, – Вы спасли мою честь, да благословит вас Бог… Но вы довершите ваши благодеяния, не правда ли? Вы будете самоотверженны до конца, Фульмен…

– Говорите, – сказала она с волнением, – что я должна сделать.

– Ничего; дайте мне умереть.

– Умереть?

– Да, это необходимо!..

– Вам… умереть? Умереть, когда ваше лицо блещет молодостью, когда будущее в ваших руках!..

– Имя мое обесчещено, будущее мое, Фульмен, – это воспоминание о моем несчастном виновном отце, которому я молю у Бога прощения…

– О! – вскричала Фульмен, и долго сдерживаемые рыдания не дали ей договорить.

Арман взял ее руку, с восторгом поднес ее к своим губам и прошептал. – Боже мой! Как я был неблагодарен и безумен!

Затем обратился к лорду Г. и сказал:

– Простите ли вы меня, милорд?